— Это благородный поступок, Патрик, что ты женился на мне, чтобы спасти меня от избиения.

Патрик обернулся.

— Благородный? Шарлотта, я отнюдь не являюсь образцом рыцарского достоинства и благородства. Я женился на тебе, чтобы обладать всеми привилегиями мужа. — Он опустился на подушки рядом с ней и, ласково обняв, стал целовать ее, как и в прошлый раз. Он ласкал ее неторопливо, а Шарлотта умирала от желания. Ей хотелось отдаться ему немедленно. Даже когда он стоял перед пей на коленях, его обнаженный мускулистый торс казался ей огромным.

— Шарлотта… — начал он, но она остановила его, прижав палец к его губам.

— Я знаю, Патрик, что это должно быть немного больно, потому что… потому что я никогда еще не была с мужчиной, но я хочу, чтобы ты взял меня сразу.

Он хрипло задышал, и ей стало очевидно, что он жаждет ее столь же страстно, как и она сама.

— Шарлотта, я…

Они соединились в едином порыве страсти. Он вошел в нее быстро и глубоко.

— Тебе будет больно, но потом станет приятно. Я тебе обещаю, — пробормотал он.

Все было так, как он говорил. Несмотря ни на что, Шарлотта испытывала необъяснимое чувство блаженства. Бормоча нежные, бессмысленные слова, он входил в нее опять и опять.

— Патрик, — шептала она умоляюще, — Патрик…

— Сейчас, милая, сейчас. Просто встречай меня да, вот так. О Господи, Шарлотта…

— Патрик, я люблю тебя! — вырвалось у нее помимо воли.

Они оба упали, обессиленные. Но уже через некоторое время их любовные ласки возобновились. Он яростно хотел ее. Шарлотта, несмотря на неопытность, отдавалась ему со страстью дикой кошки. Эта их первая ночь длилась для них бесконечно.

Утром Шарлотта решилась задать больше всего волновавший ее вопрос:

— Когда ты заберешь меня отсюда?

Он задумался, потом сказал:

— Да сегодня же. Не стоит тебя здесь оставлять, я не настолько полон благородства.

— Благородства? Ты считал бы благородным поступком оставить меня в гареме?

— Ну, только в этом гареме, у Халифа. Он мой друг, и у него ты была бы в безопасности, если бы не твоя глупая идея бежать в пустыню на верную смерть.

— У меня были самые лучшие побуждения, — поглаживая его по животу, отвечала Шарлотта.

— Точно. У тебя всегда самые лучшие побуждения. Особенно в тот день, когда ты решила исследовать базар. И вот в результате ты — Шарлотта Треваррен.

Ей очень понравились его последние слова, но упоминание о базаре вновь всколыхнуло в ней чувство вины по отношению к Бенине.

— Я могу пережить то, что случилось со мной, но я безумно беспокоюсь за Беттину. Ведь она не хотела идти со мной, я буквально тащила ее за собой, и Бог знает, что с ней сейчас.

— Ты говоришь о своей подруге? Той, с которой ты была на базарной площади?

Шарлотта вся похолодела. Почему он так участливо спрашивает? Неужели с Беттиной случилось что-либо ужасное?

— Да, — с трудом произнесла она. — Ее зовут Беттина Ричардсон, Где-то она теперь? Продана в рабство? Убита?

Патрик успокаивающе погладил ее и поцеловал.

— Мисс Ричардсон не продана в рабство и вообще в полной безопасности. Я видел ее на базаре в тот день и самолично отправил домой в сопровождении знакомого мне мальчишки.

— Что?!

— Я ведь тоже был на базаре в тот лень, помнишь? Очевидно, им нужна была только одна женщина, поэтому Беттина осталась на площади, oоглашая ее громкими криками.