— Но все же вы получили какое-то образование, — настаивала Шарлотта с участием в голосе.

Типпер пожал плечами.

— Какая-то женщина из церкви приходила, когда я был маленьким, и спрашивала, не хочу ли я пойти в школу. Я часто ходил туда, так как в школе было тепло, а учитель всегда приносил мне что-нибудь поесть. — Он снова пожал плечами и криво усмехнулся, глядя на Шарлотту. — Когда я был в школе, то кое-чему научился гам.

Вспоминая свое защищенное, благополучное детство и сравнивая его с детством Типпера, Шарлотта испытала одновременно и благодарность, и печаль.

— А где выросли вы, миссис Треваррен? — немного застенчиво спросил он.

Она улыбнулась.

— В маленьком городке Вашингтонского округа, под названием Гавань Куад. Моя сестра и я росли, как обезьянки в джунглях, пока мне не исполнилось тринадцать, а Милли — десять. Затем отец, который овдовел несколько лет назад, женился снова. Лидия, моя мачеха, изменила все в нашей жизни к лучшему.

Прежде чем Типпер успел ответить, его позвал кок. Он кивнул на прощание и быстро побежал на нижнюю палубу к камбузу, оставив ее снова одну.

После разговора о доме и семье Шарлотта погрузилась в ностальгическое настроение. Чувство глубокой тоски заполнило ее сердце. Ей захотелось увидеть Патрика, но он появился только после обеда, когда бросили якорь и большая лодка была спущена на воду. Веревочная лестница полетела вслед за ней. Патрик бросил саквояж в покачивающийся ялик и улыбнулся жене.

— Я спущусь первым, — сказал он. Шарлотта посмотрел за борт и внезапно почувствовала начало морской болезни. Мысль, что ей надо спуститься по веревочной лестнице в этой длинной юбке, была для нее ужасной. Она проглотила подступивший к горлу комок.

— Я не уверена, что смогу…

Казалось, он вспомнил эпизод десятилетней давности, когда замерзшая Шарлотта оказалась высоко на — мачте «Чародейки» и ему пришлось взобраться наверх, чтобы помочь ей спуститься. В его поведении и в выражении лица не было и тени шутовства.

— Я буду с тобой все время, — пообещал он; затем переступил через поручень и слез по веревочной лестнице ровно настолько, чтобы оставить место, огражденное руками для Шарлотты.

Она подобрала юбки, и мистер Кохран очень любезно перенес ее через борт. Близкое дыхание Патрика возбуждало ее.

— Не смотри вниз. Ты не успеешь заметить, как мы уже будем в ялике.

Шарлотта вцепилась в грубую веревку лестницы и просто делала один шаг за другим, закрыв глаза. Как и обещал Патрик, вскоре она сидела в маленькой лодочке, крепко ухватившись за скамейку, борясь с морской болезнью.

Еще несколько человек из команды присоединились к ним. Патрик и матросы стали грести к берегу. Шарлотта сделала несколько глубоких вдохов, напоминая себе о тех временах, когда она, Милли и Лидия плавали на лодке, ловили треску в проливе. Это не очень помогало, и к тому времени, когда лодка достигла причала, Шарлотта была зеленого цвета. Пристань качалась у нее под ногами, и она буквально сползла на светлый прибрежный песок.

Первые звезды показались в небе, и легкий бриз пронесся над водой. Шарлотта почувствовала себя лучше. Теперь она сможет приобрести себе подходящую одежду и выспаться в комнате, полы которой не качаются. Утром она съест на завтрак фрукты и бисквит, затем напишет и сразу отправит по почте письмо своим родным.

— Это отель? — спросила она, показывая на изящный белый дом в конце улицы, выложенной кирпичом.

Патрик улыбнулся.

— В Коста-дель-Сьело нет отеля.

Шарлотта не смогла скрыть своего разочарования.

— Нет отеля? — повторила она.

— Здесь есть две таверны, где сдают комнаты, — сказал он ей, и глаза его блеснули.