— Мы захватили всех мятежников, — серьезно и почтительно сказал он. — Что мой господин прикажет сделать с ними?

— Обезглавить! — отвечал Халиф. — И сделать это немедленно и публично. Пусть все, кто увидит казнь, запомнит, к чему ведет предательство.

Шарлотту охватили гнев и отвращение. Она рванулась было вперед, чтобы протестовать, но Патрик успел схватить ее за руку. Его красноречивый взгляд яснее всяких слов убедил ее, что делать этого не стоит.

— Пойдемте, миссис Треваррен, — сказал он вслух. — Мы здесь больше не нужны. Он до боли сжал ей кисть и повел в коридор следом за Рашидом и остальными.

— Ты не должен допускать этого! — прошептала она.

Патрик, не обращая на нее внимания, торопливо шагал через главную часть дворца, увлекая Шарлотту следом за собой.

— Я не могу его остановить! — непререкаемым тоном наконец произнес он. — Как не можешь сделать этого и ты. Это древнее общество, со своими устоявшимися традициями и обычаями.

Шарлотта понимала, что он прав, но видеть, как на насилие отвечают насилием, и не протестовать было против ее принципов.

— Я хочу поскорее убраться отсюда… — Задыхаясь, она еле поспевала за стремительно шагавшим мужем. — И никогда больше не возвращаться в Риц.

— Ну, эту просьбу я могу выполнить, — бросил он через плечо. — Как только станет ясно, что ситуация больше не выйдет из-под контроля, мы отправимся на мой остров,

Волна радости поднялась в душе Шарлотты, но в следующее мгновение на нее наконец-то накатила слабость от всего, что ей пришлось перенести. Она не стала сдерживаться и разразилась бурными, безутешными рыданиями.

Патрик остановился, легко поднял ее на руки и, спрятав лицо в ее волосах, понес по коридору.

— Не стесняйся, плачь, — повторял он. — Ты заслужила это право.

В то время, когда начиналась казнь, Патрик и Шарлотта уединились в своей комнате, не видя вокруг ничего, кроме друг друга. Они наслаждались жизнью, хотя совсем неподалеку царила смерть, к которой приговорили мятежников.

Шарлотта лежала, опершись на Патрика, и ее обнаженное тело поблескивало от испарины. Она игриво перебирала волосы на его широкой груди.

— Я люблю тебя, — сказала Шарлотта. Патрик вздохнул и прижался к ней на мгновение, но ничего не произнес в ответ на ее признание. Глаза его сами собой закрылись, и он уснул.

Да, она счастлива вновь оказаться вместе с Патриком, а тело ее просто поет от удовольствия, и все же на душе неспокойно. Что ждет ее в будущем и есть ли оно у нее вообще, если Патрик ее не любит?

Она положила одну руку себе на живот и закрыла глаза. Прежде всего нужно подумать о счастье своего ребенка и не позволить воспитывать его в доме, лишенном любви. Уж лучше забрать его домой, в Гавань Куад, где дом ее отца согрет его любовью.

В последующие три дня Халиф не выходил из своих покоев. У него успели побывать несколько обитательниц гарема, включая и Алев, но публично султан не показывался.

Шарлотта стояла в коридоре возле одного из окон, выходящих на море, и любовалась его суровой красотой, в то время как Патрик подошел сзади, обнял и легонько поцеловал ее в шею.

— Не испытывает ли миссис Треваррен тяги к перемене мест, как испытываю ее я? — шутливо осведомился он.

— Да, — ответила она, повернувшись в его объятиях и заглядывая ему в глаза. — Когда мы отправимся?

— Я полагаю, завтра, — прикоснувшись к ее подбородку, сказал он. — Когда ты начнешь подозревать, что я собираюсь упрятать тебя в гарем и отправиться в море один?

— Учитывая, что ты уже поступил однажды подобным образом, нечего удивляться моему недоверию, — возразила она с пылающими от возмущения щеками.