– Я абсолютно уверен, что гусь там! – радостно воскликнул Генри и уставился на экран. – Хотя сейчас он вновь улетел в Москву. Вот неутомимый, зачем он облетает город?

Лицо орнитолога приобрело странное, застывшее выражение.

– А вы не знаете, какие дела привели в Москву Гену? – осторожно спросила я.

– Нет, – ответил ученый, – что‑то связанное с бизнесом.

– Разве он не преподаватель? – удивилась я.

– Да‑да, – буркнул Генри, щелкая мышкой, – именно так, о! Смотрите‑ка, уже пришла программа!

Он уткнулся в ноутбук. Я постояла пару секунд около него и вышла.

Дегтярев приехал поздно. Александр Михайлович не умеет водить автомобиль, и ему приходится договариваться, чтобы кто‑нибудь из нас подвез его в Ложкино. Честно говоря, каждый раз возникают неудобные ситуации. Однажды, проведя часа два в машине перед входом в здание, где служит полковник, я обозлилась и, когда толстяк наконец соизволил явиться, сердито сказала:

– В Ложкино очень удобно ехать на такси, дорога, сам знаешь, идеальная.

– Какую глупость ты говоришь! – возмутился приятель. – Да с меня сдерут жуткие деньги!

Впрочем, до нашего коттеджного поселка можно добраться и на электричке, только отчего‑то такое простое решение не приходит в голову Дегтяреву. К слову сказать, чаще всего доставлять полковника домой доводится мне, но сегодня его привез Кеша.

Я вышла из комнаты, глянула со второго этажа вниз и крикнула:

– Эй, Дегтярев, как там Лена?

Хмурый полковник поднялся наверх и коротко ответил:

– Пока жива, хотя прогноз в таких случаях неутешителен. Огнестрельное ранение головы – вещь непредсказуемая.

– Я думала, ее ударили…

– Нет, выстрелили, – сухо ответил приятель.

– Скажи…

– Нет, – оборвал меня Александр Михайлович.

– Что – нет? – удивилась я.

– Все нет!

– Это как понять?

Дегтярев медленно порозовел и стал похож на фруктовый зефир.

– Дарья, – сурово заявил он, – тебя это дело не должно касаться никак!

– Ну ничего себе! Ленка – моя подруга, Олега я знаю с детства и обязана…

– Ничего ты не обязана, – прервал меня полковник. – Тебе нужно заняться домашним хозяйством, следить за тем, чтобы Маша хорошо училась, воспитывать Аньку и Ваньку… Ну что ты каждый раз лезешь не в свое дело! Ведь дрянь получается!

От негодования у меня пропал голос. Да я распутываю любые хитроумные узлы лучше профессионалов, и кому‑кому, а полковнику это известно очень хорошо.

Дегтярев повернулся и пошел вниз, кипя от негодования, я наблюдала за ним. Примерно на середине лестницы полковник поскользнулся и чуть не упал, но сумел устоять на ногах, уцепившись за перила. В полной тишине Александр Михайлович наклонился, оглядел ступеньку, потом выпрямился, повернулся ко мне, указал пальцем вниз и с пафосом заявил:

– Вот! Ты обязана следить, чтобы все прутья, придерживающие ковер, находились на месте! И незачем изображать из себя Шерлока Холмса и мисс Марпл в одном флаконе. Ты вечно попадаешь впросак, а мне потом отдуваться.

Закончив сентенцию, Дегтярев невозмутимо достиг первого этажа и вошел в столовую. Я от гнева потеряла дар речи. Ну, толстяк, погоди! Можешь быть уверен, я обязательно отыщу Олега, причем сделаю это намного быстрее и лучше, чем правоохранительные органы. Вот тогда и посмотрим, кто из нас в каком флаконе!

Глава 7

На следующий день, около часа, я поехала к почтальонше Соне.