—  Скаут? – Гас целует меня в затылок и этот любящий жест пронимает меня до кончиков пальцев.

—  Да?

—  Я хочу, чтобы у нас были дети. Много. А ты? – От искренности в его голосе у меня сжимается сердце. – Знаю, ты потеряла ребенка, и даже не могу представить, как тебе было тяжело. Я не хочу давить, просто говорю, что думаю. Ты хотела бы попробовать вновь? Со мной?

На моих глазах выступают слезы. Не потому, что я вспоминаю прошлое… а потому, что думаю о будущем. Будущем с Гасом. О нашей семье. Я с легкостью могу представить ее себе… она совершенна. Я разворачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза.

Он вытирает слезы, которые текут по моим щекам.

—  Не плачь, милая. Прости. Я не хотел, чтобы ты расстроилась.

Этот мужчина нереален.

—  Я плачу не потому, что мне грустно, Гас. Просто удивляюсь, как черт возьми, я оказалась здесь, с тобой. И почему мне так повезло?

—  Ты для меня все, Скаут. Все. Я люблю тебя каждой клеточкой своего тела. Ты – мое будущее, милая.

—  Ты тоже для меня все, Гас. Тебе досталась сломленная, испуганная маленькая девочка, а ты превратил ее в ту, о существовании которой я даже не подозревала. У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность. И любовь. Господи, она просто бесконечна, малыш. Я буду любить тебя до самой смерти.

—  Означает ли это, что у нас будут детишки? – улыбаясь, интересуется он и кладет руку на мой живот. – Я хочу, чтобы в нем появился мой ребеночек.

Во мне бурлит столько эмоций, что я едва могу говорить. Наш с ним ребенок сделает меня абсолютно счастливой.

—  Да.

—  Как только мы возвращаемся в дом, я сразу выбрасываю твои таблетки в мусорное ведро.

Я отворачиваюсь и опять прижимаюсь спиной к его груди.

—  Хорошо. Означает ли это, что мы теперь будем часто заниматься сексом?

—  Определенно. Утром, в обед и вечером. Теперь тебе вообще не стоит надевать трусики. Я тоже присоединюсь к твоему «бойкоту». Может, скажем Ма, что тебе нужно уйти в отпуск и будем ходить голыми до тех пор, пока ты не забеременеешь?

—  Не думаю, что Одри согласится дать мне отпуск, чтобы забеременеть.

—  Если узнает, что станет бабушкой, то согласится. Ты не видела, как она общается со Стеллой. Ма – прирожденная бабуля, —  со смехом говорит Гас.

Я улыбаюсь, потому что он прав. Ребенок Гаса будет самым любимым внуком на всем белом свете. В свете луны мы наблюдаем за волнами, которые бьются о берег.

—  Есть кое-что еще. —   тихо говорит Гас. Возбуждение в его голосе пошло на убыль и осталось только благоговение и обожание.

—  Что? – спрашиваю я.

—  Ты правда будешь любить меня всю жизнь? – спрашивает он, потеревшись небритой щекой о мою шею.

—  Я буду любить тебя целую вечность.

Гас касается губами мочки моего уха и произносит:

—  Я хочу, чтобы ты стала миссис Хоторн.

Я быстро разворачиваюсь, чтобы убедиться, что все расслышала правильно.

Трясущимися руками, обхватываю его лицо и говорю:

—  Ты не мог бы повторить? Я правда очень плохо слышу.

Он улыбается мне, а потом громко повторяет:

—  Я прошу тебя выйти за меня замуж и предлагаю стать миссис Скаут Хоторн.

Меня охватывает непередаваемое чувство счастья.

—  Ты хочешь жениться на мне? – улыбаясь так, что болят щеки, спрашиваю я.

Гас кивает и его взгляд становится серьезным.

—  Скаут, ты выйдешь за меня замуж?

Она одновременно улыбается, и плачет, и кивает головой.