Патрик О'Брайан. Гавань изменыХозяин морей – 9
Поток глубокий медленно струится И, хоть он с виду тих, таит измену Шекспир, «Генрих VI» часть 2, акт 3
Глава первая
После дождливой ночи задул северо-восточный ветерок, и небо над Мальтой, прояснившись, обрело особый оттенок, который подчеркивал очертания благородных зданий и раскрывал все достоинства камня. Воздух пах свежестью, а сам город Валлетта выглядел жизнерадостно, как человек, счастливый в любви, или же внезапно получивший хорошие новости. Это было еще более чем обычно заметно в компании офицеров, сидевших в затененном дворе гостиницы Сирла. А если точнее, они разглядывали верхние сады Барракка, заполненные солдатами, моряками и штатскими, освещенные столь яркими лучами солнца, что черные капюшоны мальтиек выглядели нарядно, а офицерские мундиры сияли, как диковинные цветы. Хотя в многонациональной толпе преобладали алые с золотом британские мундиры, было немало и представителей других наций, участвующих в войне с Наполеоном. Например, жемчужно-розовые одежды хорватов из войска короля Крешимира красиво контрастировали с голубизной и серебром формы неаполитанских гусаров. А вдалеке, пониже Барракки, широко раскинулась синяя, будто чистый сапфир, Великая Гавань, которую пятнышками усеивали паруса военных кораблей, войсковых транспортов, судов снабжения и бесчисленных мелких суденышек, что курсировали между Валлеттой и крепостями Сент-Анжело и Исола на мысах противоположного берега бухты – всё это не могло не радовать сердце моряка. Но эти джентльмены были капитанами без кораблей, в целом, сборище молчаливое и меланхоличное, тем более в это время, когда долгая-предолгая война, казалось, достигла кульминации, а конкуренция между капитанами только усилилась. Сейчас почет и достойное назначение, не говоря уже о призовых деньгах и продвижении по службе, зависели от назначения на мореходный корабль. У некоторых совсем не было корабля: у кого-то он затонул прямо под ногами, как в случае с дряхлым «Эолом» Эдварда Лонга; кто-то оказался на берегу после повышения в чине, а кто-то – по приговору военно-морского трибунала. Большинство, однако, составляли «соломенные вдовцы», те, чьи корабли, потрепанные годами блокады Тулона при любой погоде, отправили в ремонт. Но верфи были перегружены, а ремонт обычно оказывался глубоким, капитальным и всегда — неторопливым. Так что капитанам приходилось просиживать штаны на берегу, проклиная задержку, а драгоценный стаж корабельной службы утекал... Те, кто посостоятельнее, послали за жёнами, и те, несомненно, скрашивали их участь, большинство же оказалось приговорено к печальному безбрачию и тем утешениям, что могли найти здесь. К их числу принадлежал и капитан Обри, ибо хотя он и захватил не так давно в Ионическом море весьма лакомый небольшой приз, в его отношении Адмиралтейский суд ещё ничего не решил, да и дома из-за юридических неурядиц дела обстояли ужасно. К тому же жизнь на Мальте пугающе подорожала и теперь, с возрастом, Джек уже не осмеливался сорить деньгами, которых у него еще не было. Поэтому он жил холостяком, настолько скромно, насколько достойно пост-капитана, на третьем этаже гостиницы, и его единственной отрадой была опера. Да, Джек Обри, пожалуй, стал самым большим неудачником из тех, чьи корабли попали в лапы ремонтного дока, поскольку умудрился послать туда аж два корабля, заполучив двойной набор медленных, нерасторопных, глупых, коррумпированных и некомпетентных чиновников и корабельных мастеров. Первым был «Вустер» — ветхий семидесятичетырехпушечный линейный корабль, который почти развалился на куски в ходе долгой и бесплодной погони за французским флотом в штормовую погоду, а вторым — «Сюрприз», маленький ходкий фрегат, отданный ему под временное командование, пока ремонтируют «Вустер». |
