«Молодежь!» — подумал про себя Голицын.

Когда он освободил девочку, та по-русски сказала ему:

— Спасибо!

Татаринов и остальные были приятно удивлены.

Русскому не надо быть полиглотом, чтобы понять, что перед ним поляк или полька, как в данном случае.

— Как зовут?

— Сильвия.

— Круто!

Они освободили голландца, того самого, который был весь зататуирован, одного цыгана действительно двенадцати лет от роду и двоих мальчишек помладше, один из которых был турком, а второй — венгром.

Не теряя бдительности, спецназовцы обшарили весь завод и, не найдя больше никого, сообщили оставшемуся за периметром майору Бреггу о том, что ситуация у них под контролем.

Общаясь с Сильвией, поскольку с другими детьми невозможно было разговаривать — они были напуганы, не знали английского, — Татаринов выяснил, что их не били, давали поесть и периодически выводили в туалет.

Сама же Сильвия до конца не смогла еще понять, что же случилось, поскольку времени с момента похищения прошло не более полутора часов.

Пока ждали приезда полиции, один из двух восьмилеток неожиданно сделал признание.

— Я русский… — сказал он тихо. Это тот, про которого Сильвия говорила, что он турок.

— Ничего себе?! — удивился Татаринов и подсел к малышу, который оставался на том же стуле, к которому его недавно приковывали наручниками. — А почему ты сразу не сказал?

— И он тоже русский, — ткнул во второго мальчишку по соседству бывший турок.

Татаринов посмотрел на второго мальчика.

— Да, я русский! — согласился он с другом по несчастью.

— Так почему вы не признались сразу? — спокойно спросил капитан второго ранга, поглядывая то на одного, то на другого.

— С нами был еще один мальчик, постарше. Когда узнали, что он русский, то бандиты забрали его в первую очередь, мы его больше не видели, поэтому решили не говорить, что мы русские.

— Сколько вы здесь находитесь?

— Пять дней…

— Есть хотите?

— Да.

Диденко, стоя за спиной Татаринова, спросил:

— Что здесь за херня происходит?

— Старший мичман, — одернул его командир, — следите за словами!

— Виноват, исправлюсь! — согласился Диденко и решил выйти из стекляшки, подумать над тем, кому бы из тех четверых — четвертого привели с улицы — набить морду, что называется, достучаться до их внутреннего содержимого в виде почек, печени и сердца. Глядишь, наладится взаимопонимание и они очень быстро расскажут, кто они и откуда.

Диденко подошел к верстаку, за которым сидели четверо бандитов с завязанными сзади руками. По сути, все ждали полиции, приехать она должна была не позже чем через десять минут, по словам майора Брегга, но тем не менее этого времени было предостаточно, чтобы вытащить из них какую-то полезную информацию.

После того как старший мичман услышал из уст детей русскую речь, он не собирался действовать дипломатическими методами. Выбрав самого здорового, он, не обращая внимания на протестные жесты и фразы со стороны майора Брегга, врезал тому прямо с ходу в челюсть.