Элли Десмонд. Гавань надежды
1
– И вдобавок кружева – всюду, где только возможно. И вокруг выреза, и по краю подола, и на рукавчиках, и даже на кармашках. Такая прелесть, ты себе не представляешь! – Почему, очень хорошо представляю. Можно сказать, будто наяву вижу, ведь ты очень красочно описываешь. – Дайан едва улучила момент в потоке восторженных восклицаний Эмили, чтобы ввернуть несколько слов. Обычно между ними так и происходила телефонная болтовня: обе любили поговорить и каждая выбирала лазейку в словесном потоке другой, чтобы вставить собственное замечание. Они познакомились года три назад, весной, в находящейся на набережной, напротив сквера с фонтаном, галерее искусств, где проходила выставка работ, автором которых являлся модный в ту пору скульптор Моррис Пикок. Это имя было у Дайан на слуху, однако собственного представления о произведениях его обладателя она не имела, поэтому, увидев на стенде галереи афишу, не удержалась и зашла внутрь. Надо сказать, скульптуры произвели на Дайан впечатление своеобразное: умом она понимала, что в них явно присутствует оригинальность, однако ее сердца они не затронули. Вероятно, потому что, несмотря на внешнюю экстравагантность, в глубине души Дайан была довольно консервативна и абстрактное искусство оставляло ее равнодушной. Впрочем, она оценила изящество некоторых работ – в элегантности осуществления замысла автору трудно было отказать. Особенно задержалась возле композиции под названием «Колесо фортуны». В той действительно присутствовало колесо, только состоящее из каких-то острых углов и загогулин. Внутри него находилась человеческая фигурка, тоже вся какая-то угловатая и искореженная – словно повторяющая рельеф колеса, то есть, надо полагать, собственной судьбы. Но Дайан привлекла не столько идея произведения, сколько одна деталь – фарфоровое лицо человечка, удачно передающее растерянность. Сама фигурка была глиняная, а лицо явно изготавливалось отдельно и потом его искусно наложили – скорее, вставили под растрепанную шевелюру – как своеобразную маску. Снизу его поддерживала всклокоченная глиняная борода. Зачем понадобились подобные сложности, Дайан не понимала, да и не очень вникала в замысел художника. Ее больше интересовала, так сказать, технология производства, потому что она и сама была не чужда творчеству – правда, искренне считала себя дилетантом, а свое занятие рассматривала лишь как хобби, не более того. Суть увлечения Дайан состояла в изготовлении кукол. Началось это еще в детстве, продолжилось в юности, захватило пору студенчества и даже сейчас, будучи хорошим специалистом в области налогообложения и работая в уважаемой частной юридической консультации «Айвори эдвайс», Дайан продолжала делать куклы. Или играть с ними, как нередко говаривал Джеф Айвори, владелец упомянутой конторы и одновременно отец Дайан. Да, как ни странно, несмотря на яркую внешность и некоторую импульсивность характера, Дайан Айвори занимала такую серьезную должность, как налоговый советник. Однако место это занимала не только потому, что работала у собственного отца. Джеф Айвори никогда бы не взял Дайан в свой бизнес, если бы не считал ее достойным кандидатом в сотрудники. Но налоговым советником Дайан, разумеется, была только на работе. Часы же досуга частенько отдавала любимому занятию – изготовлению кукол. Для этого она специально устроила мастерскую на заднем дворе своей виллы, доставшейся от матери. В детстве Дайан шила головки кукол из материи, а затем просто рисовала лицо вручную карандашами или фломастерами. Позже стала расписывать масляными красками, но и это ее не удовлетворило. Наконец, уже будучи студенткой юридического факультета, Дайан освоила процесс изготовления головок из папье-маше. Некоторое время она была на седьмом небе от счастья, но лишь пока ей не попалась на глаза кукла с фарфоровой головкой. |
