– Почему бы не отослать её назад, в Нью-Гемпшир? Три-четыре холодные зимы, большое количество яблок и свежего молока, и она обязательно поправится.

Но на этот раз свой непреклонный характер продемонстрировала Иеруша:

– Это наш остров, – заупрямилась она. – Когда я впервые увидела его, стоя на палубе "Фетиды", я даже испугалась. Но с годами он стал моим домом. Тебе, наверное, известно, что не сколько лет назад Эбнеру предлагали место в Гонолулу, но я на стояла на том, чтобы мы по-прежнему жили здесь.

– Тогда я могу посоветовать только одно лекарство, – пожал плечами Уиппл. – Поменьше работай, а больше спи и хорошо питайся.

– Но, имея четырех маленьких детей, о которых надо было постоянно заботиться, да ещё проводя занятия в школе для девочек, Иеруша никак не могла выкроить время для отдыха. Однажды утром она проснулась и почувствовала, будто её грудь сжали какими-то огромными тисками. Ей было трудно описать свои ощущения, кроме того, что она едва могла дышать. Эбнер усадил её в кресло рядом с открытым окном, а сам побежал за доктором, но когда Уиппл вошел в комнату, Иеруша уже хрипела.

– Немедленно в постель! – закричал Джон. Когда он взял Иерушу на руки, то был поражен, какой легкой стала эта женщина. "Да моя Аманда весит больше её!", – с горечью подумал Джон. Он быстро отослал детей в дом капитана Джандерса, а Эбнеру тихо шепнул на ухо:

– Боюсь, что она вот-вот умрет.

Правда, шептать доктору не было никакой необходимости. Иеруша и сама чувствовала, что находится на грани смерти, поэтому попросила, чтобы к ней пришли Аманда и Луэлла. Когда женщины появились в комнате, миссис Хейл захотелось видеть и своих детей. Она мечтала ещё раз услышать свой любимый гимн миссионеров. И вот, когда собрались все, в доме зазвучала знакомая песня:

Мы и трудились во имя того, чтобы помочь, – слабым го лосом произнесла Иеруша. Увидев, как смерть буквально ду шит женщину, Аманда Уиппл запела тот куплет, который был близок им всем, и с которого начинались их приключения:

Однако Эбнер был не в силах подхватить слова. Когда же нестройный хор дошел до того куплета, который был посвящен тем, кто должен был трудиться в самых дальних уголках планеты, он опустился в кресло и закрыл лицо руками, потому что был не в состоянии смотреть на хрупкую фигуру, лежащую на кровати. Женщина пела о дружбе, символом которой она стала сама:

– Мой любимый супруг, – с трудом превозмогая боль, вы давила Иеруша. Я скоро увижу нашего Господа. Я уже вижу… – Она не успела договорить, и в следующую секунду уже была мертва.

Иерушу похоронили на церковном кладбище в Лахайне, и на её могиле был поставлен простой деревянный крест. Рядом стояли её дети и разглядывали белые облака, летящие со стороны гор. Но когда церемония закончилась, и люди разошлись, Аманда Уиппл не могла смириться с такой скромной могилой, и сама вырезала на деревянной плахе слова, которые потом были высечены в камне: "На её костях строились Гавайи". Эта эпитафия могла быть отнесена ко всем женам миссионеров.

Прошли годы, и потом стало модно говорить о миссионерах так: "Они явились на острова, чтобы творить добро, и им это удалось". Другие стали подшучивать над девизом миссионеров, звучавшим так: "Они пришли к нации, живущей в темноте. Они покинули её, принеся свет, и жить стало легче". Шутники обычно добавляли: "Конечно, на Гавайях стало намного легче, ведь они украли все, что только смогли унести".

Но эти неуместные комментарии вовсе не касались Иеруши Хейл. От неё произошли мужчины и женщины, которые впоследствии продолжали нести островам цивилизацию и смогли организовать жизнь на них так, что Гавайи стали представлять собой вполне развитое государство.