Мало-помалу сиси начали собираться вместе, обмениваться мнениями, строить планы. Школы мастерского владения мечом стали центрами недовольства. В среде сиси появились свои фанатики и радикалы, некоторые из них были хорошими людьми, некоторые — плохими. Но одна общая нить связывала их всех — все они являлись непримиримыми врагами сёгуната и выступали против открытия японских портов для чужеземцев и их торговли.

Преследуя свои цели, сиси на протяжении последних четырех лет время от времени устраивали нападения на гайдзинов и начали говорить вслух неслыханные вещи о всеобщем выступлении против законного правителя, сёгуна Нобусады, а также всесильного Совета старейшин и бакуфу, которые в теории выполняли его волю, а на самом деле самостоятельно регулировали все стороны жизни в стране.

Сиси выдвинули емкий лозунг — сонно-дзёи: «Почитайте императора и изгоните варваров» — и поклялись устранять любого, кто встанет у них на пути, чего бы им это ни стоило.

— Даже если они сиси, — сердито сказал Сандзиро, — я не могу допустить, чтобы открытое неповиновение на глазах у сотен людей осталось безнаказанным, сколь похвально оно ни было, — я согласен, что гайдзины обязаны были спешиться и пасть ниц, как предписывает обычай, и вести себя как цивилизованные люди. Да, они несомненно спровоцировали моих людей на нападение. Но это не служит оправданием для этих двоих.

— Я согласен, господин.

— Тогда дайте мне ваш совет, — раздраженно произнес Сандзиро. — Если они сиси, как вы говорите, и я уничтожу их или прикажу им совершить сеппуку, меня убьют ещё до истечения месяца, сколько бы телохранителей меня ни окружало… не пытайтесь отрицать это, я знаю. Отвратительно, что мощь их так велика, хотя большинство из них всего лишь простые госи.

— Возможно, в этом и заключается их сила, господин, — ответил Кацумата. Госи стояли на низшей ступени самурайской иерархии. Обычно они происходили из семей обнищавших сельских самураев, немногим отличавшихся от крестьян-ополченцев старых дней, и почти не имели надежды получить образование, а вместе с ним и возможности продвигаться по службе, не могли надеяться, что их соображения и советы будут учтены или даже хотя бы выслушаны мелкими чиновниками, не говоря уже о даймё. — Им нечего терять, кроме своей жизни.

— Если у кого-то есть жалоба, я всегда готов выслушать, конечно же, я всегда готов выслушать. Особо одаренные юноши заслуживают и получают особое образование, наиболее достойные из них.

— Почему бы не позволить им повести сегодня ночью атаку на гайдзинов?

— А если никакой атаки не будет? Я не могу выдать их бакуфу — это неслыханно — или гайдзинам!

— В большинстве своём сиси всего лишь юные идеалисты, без мозгов или серьезных намерений. Часть из них просто разбойники и смутьяны, которые не нужны на этой земле. Однако некоторые из них могут оказаться весьма полезны, если правильно ими воспользоваться. Шпион донес мне, что старший из них, Сёрин, был в той группе, которая убила первого министра Ии.

— Со ка! Надо же!

Это случилось четыре года назад. Вопреки всем советам Ии, стараниями и уловками которого сёгуном стал именно Нобусада, предложил, в нарушение всех приличий, брак между этим мальчиком и двенадцатилетней сводной сестрой самого императора, а также, что было хуже всего, обсудил с гайдзинами и подписал ненавистные Соглашения. О смерти его никто не сожалел, и меньше всех Сандзиро.

— Пошлите за ними.

В комнате для аудиенций прислужница подавала Сандзиро чай.