— Прекрати! Ты знаешь или не знаешь, что закон запрещает покидать Ниппон без разрешения?

— Да, господин, но я ду…

— А знаешь ли ты, что по тому же закону любому, кто преступил его, какова бы ни была причина и кем бы ни был этот мужчина или женщина, запрещено возвращаться назад под страхом смерти?

— О да, господин, да, да, я знал об этом, но я не думал, что это включает и меня, господин. Я думал, я смогу принести пользу и мне будут рады, и меня ведь унесло в море не по моей воле. Это был ураган…

— Закон есть закон. Этот закон — хороший закон. Он сохраняет страну чистой. Ты считаешь, что с тобой поступили несправедливо?

— Нет, нет, господин, — торопливо произнес Мисамото, вытирая слезы в ещё большем страхе и касаясь лбом татами. — Пожалуйста, извините меня, я умоляю вас о прощении, пожалуйста, из…

— Просто отвечай на вопросы. Насколько свободно ты говоришь по-английски?

— Я… я немного понимаю и говорю на американском английском, господин.

— Это тот же язык, на котором говорят здешние гайдзины?

— Да, господин, да, более или ме…

— Когда ты встречался с этим американцем Харрисом, ты был выбрит или нет?

— Нет, господин, я носил подстриженную бороду, как большинство матросов, господин, а волосы отпустил длинные, как у них, и заплетал их сзади в косичку, скрепляя смолой.

— Кого ты ещё видел у этого гайдзина Харриса?

— Только его самого, господин, я пробыл там всего час или около этого, и одного из его помощников, я не помню имени.

Ёси вновь взвесил всю опасность своего плана: отправиться на переговоры переодетым, не спрашивая одобрения Совета, и использовать этого человека как шпиона, который сможет тайно подслушать, о чем будет говорить враг. Возможно, Мисамото уже шпион, шпион гайдзинов, мрачно подумал он, как считают все, кто его допрашивал. Нет сомнения, что он лжет, рассказ его звучит слишком уж гладко, глаза у него слишком хитрые и он становится похож на лисицу, если застать его врасплох.

— Очень хорошо. Позже я хочу узнать все, чему ты научился, все и… ты умеешь читать и писать?

— Да, господин, но по-английски — совсем немного.

— Хорошо. Ты можешь мне пригодиться. Если ты будешь исполнять все в точности и я останусь доволен, я пересмотрю твое дело. Если же ты подведешь меня, сколь бы незначителен ни был твой промах, ты-пожалеешь-что-совершил-его.

Он объяснил ему, что от него требовалось, приставил к нему учителей, и когда его охранники вчера доставили к нему Мисамото гладко выбритым, с волосами, уложенными как у самурая, и в одежде чиновника с двумя мечами, хотя это и были всего лишь рукоятки, торчавшие в пустых ножнах, он не узнал его.

— Хорошо. Пройдись, я хочу посмотреть.

Мисамото подчинился, и Ёси был поражен тем, как быстро этот человек освоил горделивую осанку воина, которую показал ему учитель, оставив подобающую ему смиренную и услужливую походку рыбака. Слишком быстро, подумал он, убежденный теперь, что Мисамото представлял из себя нечто большее, чем хотел показать.

— Ты ясно понимаешь, что от тебя требуется?

— Да, господин, клянусь, я не подведу вас, господин.

— Я знаю. Моя стража получила приказ убить тебя, если ты хоть на шаг отдалишься от меня, станешь вдруг неуклюжим или… несдержанным.

— Мы прервёмся на десять минут, — устало произнес сэр Уильям. — Переведи им, Иоганн.

— Они спрашивают, зачем? — Иоганн Фаврод, переводчик-швейцарец, зевнул. — Прошу прощения.