На миг Сангвиний ушел в себя, припоминая нечто из далекого прошлого.

— Я не вижу столько же, сколько и вижу. Знай вот что, Кано. То, что ты разделил со мной, — это клубок вероятностей, и даже самим фактом наблюдения за ним ты меняешь его путь. Мы узнаем будущее, когда оно приходит к нам, и не раньше.

Библиарий неожиданно для себя грустно улыбнулся.

— Небольшое утешение, милорд.

— Знаю, — ответил Сангвиний. — Поверь мне, я знаю. В конце концов, ты найдешь покой. Но когда ты проник в царство снов, ты сжег частицу себя, чтобы добраться до меня. Ты никогда не получишь ее обратно, также как Эканус и другие библиарии будут жить только в наших воспоминаниях, — он взял красный кубок и поднял его, отдавая честь. — Мой легион по-прежнему самоотверженно чтит меня. Я признателен тебе.

Когда Ангел сделал глоток, сервитор вздохнул, отступил и снова сложил руки на груди.

На щеку Сангвиния была нанесена татуировка в виде черной слезы. Эбеновый знак портил безупречные черты, но примарх носил его с гордостью.

— Чтобы никто не забыл, — пояснил он, предложив кубок Кано.

Легионер взял его, удивленный подобным поступком. В кубке было прекрасное, богатое красное вино, и его вкус напомнил Кано о Ваале. Букет вызвал воспоминание: иной богатый вкус на губах, иная жажда по чему-то еще.

Примарх посмотрел на него и кивнул.

— Проклятие разоблачено. Я надеялся, что это никогда не произойдет, и в своем высокомерии пытался скрыть его. Хорус использовал это против меня. Какое доверие он разрушил! Теперь каждый Кровавый Ангел знает о пламени красной жажды, тени в своей душе… и, что хуже всего, величайшей тьме, скрытой под этим влечением. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это будущее не наступило.

Сангвиний поднялся и подошел к высоким иллюминаторам святилища. В его походке была едва заметная скованность, единственный внешний признак почти смертельных ран, полученных на Сигнусе Прайм.

За тяжелыми багровыми шторами и бронированным иллюминатором волновались и бурлили дикие цвета и непространство имматериума. Ангел отодвинул штору и пристально вгляделся в лик варпа.

— Но есть варианты будущего, в которых я уверен, — сказал примарх. — Существо Ка Бандха, что сразило меня… Мы рассчитаемся. А затем настанет более значимая битва с самим Воителем, — горечь наполнила его слова. — Я поклялся, Кано. Я доведу ее до самого кровавого финала.

Ангел отвернулся от иллюминатора, и кроваво-красный свет ореолом окружил сложенные крылья.

— Наступит день, и раньше, чем нам бы хотелось, когда ты… когда мои сыновья продолжат путь без меня.

Кано покачал головой.

— Нет, милорд. Вы вечны…

— Никто не вечен, — раздался ответ, — даже мой отец, — губы примарха медленно растянулись в гордой улыбке. — Ты, Эканус и ваши товарищи… Мерос… каждый из вас доказал, что у Кровавых Ангелов есть сила и величие, чтобы встретить любое испытание. Не важно, насколько ужасное. Вы сделали это без меня.

Красный кубок с глухим стуком выпал из ослабевших пальцев Кано, когда легионер осознал услышанное.