Черви неумолимо превращались в ленточников, пар конденсировался, пыль оседала. Паровая завеса переставала действовать. Дебрен знал, что у них в запасе не больше полубусинки невидимости. Возможно, бусинка — если припасть к земле. Иначе говоря, полунеподвижность означала поражение.

Пришлось рисковать.

— Збрхл!! Отворяй дверь! — рявкнул он.

Случилось. То, что слух у грифонов есть, Дебрен прекрасно знал. Кости были брошены, теперь все зависело от реакции обеих сторон. Если Пискляк с петли плавно зайдет на посадку…

Но он не зашел. Когда они выскочили на открытое пространство, грифон как раз проделывал нескладную полубочку, разрываясь между желанием убить и нежеланием разбиться. Победило второе. Это лишний раз доказывало, сколь опасным противником может быть полосчатый грифон, мутировавший из западникового снежного тигра.

Он был ранен и взбешен, но решился на медленную, безопасную посадку в дальнем углу двора. И оказался прав. Дебрен понял это, когда они добрались до входа в дом.

Дверь, несмотря на долговременную бомбардировку камнями, пострадала не очень. Она была большая, тяжелая, солидно окованная. Заработала несколько выщербин и вмятин, но выдержала. Это немного задержало их, зато обещало защиту на будущее. С той стороны кто-то уже дергал засов, а Дебрен помнил, как легко и быстро Ленда управилась с объединенными, силами двери и Збрхла. Поэтому молча предположил, что сейчас, когда ротмистр в доме, они смогут отворить еще быстрее. Расчет был в принципе верным, однако не учитывал наличия балки.

Заостренная на конце, скорее всего украденная с какого-то строения балка снаружи упиралась в дверь точно рядом с дверной ручкой. Да-да, у двери, хоть и ранневековой, уже была ручка и даже замок с отверстием для ключа. Замок за двести лет, вероятно, испортился, но по-прежнему повышал престиж хозяев: большинство деревенских халуп, как и раньше, запиралось на деревянные вертушки, порой совершенно архаичные, односторонние.

Дверная коробка была крепкая, и удар ее только надломил, как и край двери. Полностью пробить дверь Пискляку не удалось, но трактир не корабль, не важно, дырявый он или нет. Важно, что балка вонзилась глубоко и крепко держалась в дереве.

Так же крепко, как и другой ее конец в стволе ближайшего грифохрона.

Дебрен вбежал на выложенную камнем площадку перед входом и, не раздумывая, ударил по балке плечом. К счастью, по касательной — поэтому лишь упал и побился о дверь, а не сломал себе парочку костей.

— Не могу! — кричала с другой стороны Петунка. — Йежин! Скорее! Двери заклинило!

Дебрен, воспользовавшись тем, что все равно уже лежит, пнул балку снизу. Безрезультатно. Краем глаза он видел крылья грифона, исчезающие между верхушками заостренных столбов частокола.

— Внимание! — крикнула Ленда и тут же с размаху саданула топором алебарды по другому концу балки. Топор увяз. Летающий таран вопреки ожиданиям не соскользнул с грифохрона. Дверная коробка была из какого-то упругого дерева — вероятно, тиса, используемого для изготовления луков, а крыло двери обрамлено стальным листом. Дебрен сразу же понял, что это означает.

— Выдергивай! — взвизгнул он, вскакивая на ноги. — И не руби! Прикрывай от грифона!

У нее возникли проблемы: древко алебарды было гораздо длиннее топорища обычного топора, и когда оружие использовали в качестве пики, сила удара оказывалась нешуточной. Однако и высвободить острие из хватки объекта, в который оно воткнулось, было далеко не так просто.

Балка-таран встретилась с препятствием не менее пружинистым, чем дуга арбалета. Дверь тронулась и отразила ее так неудачно, что задний конец угодил в середину грифохрона.