|
Она стояла так близко к телевизору, что вода с волос капала на экран. Боже милостивый, это Пейтон! Скай давно привыкла видеть сестру на экране, но сейчас все было по другому. Что за нелепая спортивная одежда? Почему такие растрепанные волосы и красное перепуганное лицо? Скай настолько поразил вид Айзека в наручниках и всклокоченной Пейтон, что она даже не поняла, кого и в чем обвиняют. Не помня себя, она опустилась на пол. Тело уже поняло, что случилось нечто ужасное, а мозг отказывался принимать информацию. В голове стучала одна мысль: Макс.
Где то зазвонил телефон. Скай с трудом поднялась и нашла мобильный на умывальнике в ванной. Ни она, ни Пейтон не проронили ни слова. Они ждали, слушая дыхание друг друга, слишком напуганные, чтобы говорить. Наконец Пейтон спросила: – Ты это видела? Скай набрала в грудь воздуха и выпалила: – Ты в глубокой жопе.
Глава 5 У нас проблема
В двадцать второй раз за час зазвонил телефон. Пейтон сняла трубку с зарядной стойки на кухонном острове. – Кеннет, мне нечего сказать, кроме того, что я сообщила тебе семь минут назад, – произнесла она как могла спокойно. – А мне – есть, – со своей обычной прямотой ответил агент, с которым она проработала почти десять лет. Лысый толстяк Кеннет, пережиток эпохи двух мартини за ленчем, годился ей в отцы, а то и в дедушки, однако был лучшим в своем деле и никому не позволял морочить ему голову, особенно Пейтон. Обычно она это ценила. – Я же сказала, произошло недоразумение. – Очень может быть – и ради тебя я надеюсь, что так и есть, – только, видишь ли, руководство недовольно тем фактом, что их любимая утренняя ведущая попала в заголовки. Если хочешь, чтобы я все разрулил, Пейтон, мне нужна ясность. Что, черт возьми, происходит? Пейтон не могла сказать правду и продолжала импровизировать. – Мы не первый день знакомы, Кеннет. Тебе придется поверить мне на слово, что у нас нет никаких проблем. – У кого, интересно, нет проблем? У меня их действительно нет, а у тебя, кажется, есть. Джозеф, мягко говоря, обеспокоен. Он не поймет, если я стану голословно уверять его, что это недоразумение. Загудел мобильный. Звонил Джозеф собственной персоной. Желудок подпрыгнул к горлу. – Мне звонят, – сказала она Кеннету и отключилась, не дождавшись ответа. – Пейтон, – проворковал Джозеф, – ты не хочешь объяснить мне, что происходит? Он говорил с легким южным акцентом, растягивая слова, но Пейтон хорошо знала, что он любит обольщать людей, прежде чем раздавить их. – Джозеф, – пробормотала она, прибегая к своему самому мягкому и профессиональному тону. – Конечно, это выглядит не очень хорошо, однако уверяю тебя… – Не очень хорошо? – перебил он. – Мужа любимицы американских телезрителей арестовывают на глазах всего честного народа!.. Нет, ты скажи, домохозяйки из Оклахомы, которые каждое утро слушают истории о героических пожарных, хотят видеть, как твоего мужа отправляют в тюрьму за взятку? За то, что он выписал чек на сумму, превышающую годовой доход их семьи, чтобы засунуть любимое чадо в университет Лиги плюща? – Айзек не давал никаких взяток, – уточнила Пейтон. Официально ему предъявляли обвинение в почтовом мошенничестве, и она сама не очень понимала, что это значит. – Ты была в курсе? – спросил Джозеф, застав ее врасплох. – Я знаю Айзека, он прекрасный человек, и уверен: он не мог сделать это без тебя. – Я не… – Я спрашиваю, ты в этом замешана? Мне надо знать, насколько глубоко мы в дерьме, чтобы решить, как быть дальше. Какую роль сыграла в этом ты? Пейтон оцепенела. Джозеф ее любил. |
