|
— Я больше никогда не буду говорить об этом, обещаю. Но это — визитная карточка одного из моих коллег. Если ты все-таки решишься обратиться за помощью, позвони по этому номеру и спроси его. Он у нас в больнице звезда первой величины. И специализируется как раз по навязчивым действиям. Я поднесла к глазам визитку. «Алистер Ходж». Ниже было написано от руки «Стюарт» и номер мобильного телефона. — Это мой номер, — сказал Стюарт. — Вдруг ночью на тебя опять накатит, позвони, я приду и посижу с тобой, если хочешь. «Ага, прям как только, так сразу!» — мысленно огрызнулась я. — Нет, я не могу. Как я пойду на консультацию? Что я скажу на работе? А вдруг они узнают, что я чокнутая, — меня же уволят! Стюарт улыбнулся: — Но ведь ты не «чокнутая», просто немного нервная. И на работе никому об этом знать не надо. Кстати, даже если ты не пойдешь лечиться, многое можно делать и самой. Могу порекомендовать несколько полезных книг: расслабляющие практики. Сама можешь лечиться дома. Я повертела визитку в руках: — Спасибо. Я подумаю. Снаружи снова раздался вой сирены. — Ладно, мне пора, — сказала я, устало поднимаясь. Стюарт оставил дверь открытой, чтобы лишний раз меня не напрягать. Я вышла на площадку. — Ну, спасибо еще раз, — сказала я, оборачиваясь. Мне вдруг захотелось его обнять. Интересно, что бы я ощутила в его объятиях? Покой или ничего бы не изменилось? Но я до сих пор не могла забыть, как на меня навалился Робин. Нет уж, никаких объятий. — А можно кое о чем тебя спросить? — выдавила из себя я. — Конечно. — А может быть, ты сам мог бы… ну… начать лечить меня… Ты же врач. Стюарт смущенно улыбнулся. Я стояла на площадке, он — в прихожей, держась за косяк. — Конфликт интересов, — сказал он. — Это как же понимать? — Если мы с тобой подружимся, — объяснил Стюарт, — я не смогу тебя лечить. Не смогу быть по отношению к тебе объективным. Понимаешь? Пока я думала, что это может означать, он еще раз улыбнулся, пожелал мне спокойной ночи и закрыл дверь. А я отправилась вниз — проверять наружную дверь. Понедельник, 17 ноября 2003 года Под утро, как раз когда я наконец-то заснула, он вдруг сильно прижал меня к себе и тут же охнул от боли. — Кэтрин, — прошептал он мне в ухо. — Мм? Молчание. Я приоткрыла глаза, но спросонья не смогла различить его лицо — лишь неясное пятно. — Я тебе соврал, — сказал он. Я попыталась сесть, но он крепко держал меня. |
