Мы убеждали его целую ночь, прежде чем он согласился доверить нам малышку. Я не была уверена, что она переживет дорогу, но там, наверху, она не протянула бы и нескольких дней. Я пообещала мужчине, что вернусь вместе с девочкой через месяц или два на грузовике, полном продовольствия, и только тогда он согласился, больше ради других, я подозреваю. И, хотя я делала все правильно, чувствовала я себя последней сволочью. Так он на меня смотрел. Мы вернулись в Сан-Педро, девочка по-прежнему на грани жизни и смерти, а я совершенно опустошена. И что это за дурацкие намеки относительно моего помощника Хуана? Я же не в летнем лагере отдыха в Кана-del И все-таки я тебя целую.

Сьюзен

P. S. Поскольку мы поклялись всегда говорить друг другу правду, то должна тебе сознаться: Нью-Йорк и ты — меня воротит от вас с вашими историями о бомжах!

Письмо от Филиппа она получила много позже. Хотя написал он его задолго до того, как получил ее послание.

10 мая 1975 года.

Сьюзен,

я тоже затянул с ответом, вкалывал как сумасшедший, только что сдал сессию. Город оделся в майскую зелень, и этот цвет ему к лицу. В воскресенье прошелся с друзьями по Центральному парку. Влюбленные парочки на газонах возвещают приход весны. Я забираюсь на крышу своего дома и рисую, глядя на раскинувшийся внизу квартал. Как бы мне хотелось, чтобы ты была здесь. На лето я устроился стажером в рекламное агентство. Расскажи, что у тебя, где ты? Ответь поскорее, когда от тебя долго нет вестей, я начинаю волноваться.

До очень скорого, люблю.

Филипп

В глубине долины Сьюзен заметила первые проблески рассвета, продирающиеся сквозь ночной мрак. Вскоре дорога засверкала под солнечными лучами, напоминая нескончаемую ленту, опоясывающую бескрайние пастбища, еще влажные от росы. В бледном небе появились первые птицы. Сьюзен потянулась. Ломило поясницу, она глубоко вздохнула. Спустившись вниз, прошлепала босиком по земле к раковине. Погрев руки над угольками, еще тлеющими в очаге, она взяла деревянную коробку с полки, которую смастерил для нее Хуан, и насыпала кофе в турку. Добавила воды и поставила турку на решетку над угольками.

Пока варился кофе, она чистила зубы, заодно разглядывая свою физиономию в маленьком зеркальце, висящем на гвозде. Состроив рожицу своему отражению,она пригладила рукой взъерошенные волосы. Затем стянула с плеча футболку и принялась изучать след укуса паука.

— Вот пакость-то!

Она влезла на полати и, стоя на карачках, стала энергично перетряхивать свое лежбище в поисках агрессора. Шум закипевшей воды заставил ее бросить это занятие и спуститься вниз. Обмотав руку тряпочкой, она взялась за турку, плеснула черной жидкости в чашку, прихватила со стола банан и отправилась завтракать на свежий воздух. Усевшись на ступеньках, поднесла чашку к губам, взглядом уносясь за горизонт. Потерла лодыжку и вдруг вздрогнула. Вскочила, подбежала к письменному столу и схватила шариковую ручку.

Филипп,

надеюсь, эта коротенькая записочка дойдет до тебя быстро. Я хочу тебя кое о чем попросить: ты не мог бы прислать мне крем для тела и мой шампунь?

Надеюсь на тебя. Возмещу все расходы, как только увидимся.

Целую, Сьюзен

Субботний день подходил к концу, на улицах было многолюдно. Филипп расположился на террасе кафе, намереваясь закончить эскиз. Он заказал чашку черного кофе — эспрессо в те годы еще не перебрался через Атлантику. Провожая рассеянным взглядом молоденькую блондинку, переходившую улицу по направлению к кинотеатру, он неожиданно поймал себя на мысли сходить в кино. Расплатившись, встал. Два часа спустя он уже выходил из кинозала. Июльский вечер баловал город роскошным закатом. На перекрестке Филипп привычно поприветствовал почтовый ящик, подумал было присоединиться к друзьям в бистро на Мерсер-стрит, но решил пойти домой.