Отдаленные звуки свадебного приема поглощали ворсистые ковры, устилавшие лестницу и коридоры. Она смотрела, как мимо нее шествуют в туалет пожилые дамы с провожатыми и под неодобрительным взором одетой в униформу обслуги бегают вверх-вниз разутые ребятишки. Что ж, она не вернется домой до Рождества. И скорее всего, Дуглас и эта женщина – Виви до сих пор не могла заставить себя произнести ее имя, а тем более назвать ее его женой – на Рождество не приедут. Да и помимо всего прочего, его семья всегда уезжала кататься на лыжах.

Теперь, когда выяснилось, что мама все понимает, Виви стало немного легче. А если тоска по родителям будет уж совсем непереносимой, можно всегда пригласить их в Лондон, уговорив папу остаться там на уик-энд. Она покажет им блошиный рынок в Лиссон-Гроув, сводит в зоопарк, отвезет на такси в венское кафе в Сент-Джонс-Вуде, чтобы угостить кофе с пенкой и выпечкой с корицей. А к тому времени она, быть может, вообще перестанет думать о Дугласе. И не будет чувствовать ничего похожего на физическую боль.

Нет, видимо, она никогда не получит свое пальто. И тут она заметила, что рядом с ней, увлеченные разговором, курят двое мужчин с номерками в руках.

– И Элфи постарался приурочить к этому дню поездку в Уимблдон. Кто ж спорит, он поступил совершенно правильно. Я имею в виду, если ее поведет по проходу кто-то другой…

Виви даже не вздрогнула. Она притворилась, будто увлеченно изучает деревянную резьбу на стене, в очередной раз задавая себе вопрос: через сколько времени это внешнее спокойствие начнет отдаваться внутренней болью?

А спустя двадцать минут перед ней уже стояла мама в своем парадном костюме из шерстяного букле, прикрываясь сумочкой, как щитом.

– Я понимаю, что тебе было непросто, – говорила мама. – Но я не уверена, что ты должна вот так убегать. Ну давай поедем все вместе домой.

– Я же тебе говорила…

– Не стоит из-за них лишать себя дома. Машина уже уехала. Их не будет по крайней мере две недели.

– Мамочка, дело не в этом. Честное слово.

– Ладно, Виви. Настаивать не буду. Я просто не могла тебя отпустить, толком и не поговорив. Не надо нас избегать. Мне больно думать, что ты там одна в этом своем Лондоне. Ты ведь еще так молода. Ну а кроме того, мы с папой ужасно по тебе скучаем. Ты что, потеряла номерок? – (Виви смотрела невидящими глазами на свою протянутую руку, в которой ничего не было.) – А я уже было решила, что ты ушла. Ладно, мы в любом случае узнаем твое пальто.

Виви тупо покачала головой:

– Прости. Мне надо было… сходить в туалет.

– Папа действительно очень хочет тебя видеть. Ты должна помочь нам выбрать собаку. Видишь ли, он наконец-то согласился завести песика, но ему кажется, что было бы лучше, если бы вы с ним сделали это вместе. – Мамино лицо светилось надеждой, словно она считала, будто детские радости способны избавить человека от взрослой боли. – Может быть, спаниеля? Тебе ведь всегда нравились спаниели.

– Оно зеленое?

– Простите?

Гардеробщица тщательно прятала свое раздражение за вежливой улыбкой.

– Ваше пальто зеленое? С крупными пуговицами? – Она показала на вешалку у себя за спиной. Виви узнала знакомый бутылочный цвет.

– Да, – прошептала она.

– Ох, Виви, милая моя, поверь мне, я действительно все понимаю.

Глаза миссис Ньютон даже потемнели от сочувствия. От нее пахло знакомыми с детства запахами, и Виви с трудом поборола желание прижаться к маминой груди в поисках утешения. Но сейчас в мире не было ничего, что могло бы ее утешить.

– Я знаю, что ты испытывала к Дугласу. Но Дуглас… Он теперь выбрал свой жизненный путь, и ты должна с этим смириться.