Так прошло несколько недель. Я уже и забыла, что раньше жила совсем другой жизнью. Но однажды произошла одна странность, если в моей странной жизни еще можно было чему-то удивляться.

Как-то в субботний вечер Ник отсутствовал, а мы вчетвером сидели перед телевизором и смотрели очередной ужастик. Мы вообще очень часто проводили так время. Все разместились полукругом перед экраном и следили за действиями персонажей. Кэти привычно комментировала:

— Он же ей повредил внешний мениск правого колена, а она убегает со скоростью олимпийского чемпиона!

Марк согласно хохотнул, Бет начала возражать, я слушала ее версию о притоке адреналина в критической ситуации, но вдруг внешние звуки резко отдалились. Будто мне на голову надели ведро, и голоса гулко отдавали эхом откуда-то издалека. После этого прямо внутри выросло осознание — Нику больно. Это продолжалось не больше секунды, но ощущения были настолько реальны, что я даже не подумала стесняться их озвучить:

— Ник в беде. Он жив. Разбита голова и, кажется, сломаны два ребра.

На меня мгновенно уставились три пары глаз. Бет отключила пультом телевизор и в полной тишине пошла к своему телефону. После недолгой беседы она вернулась и сообщила:

— Николя подстроили аварию. Его машина полностью разбита, но он выбрался. Добить его у них не получилось. Он ранен, но в порядке, сейчас возвращается сюда.

В комнате воцарилось поистине гробовое молчание. Вампиры переглядывались между собой и с удивлением рассматривали меня, словно впервые увидели. Я, конечно, потребовала объяснений. Бет ответила:

— Мы пока сами не понимаем. Давай дождемся Николя, может, он сможет что-то объяснить.

Ник после возвращения объясняться со мной тоже был не намерен. Да и сразу стало как-то не до того — он выпил принесенные Бет три колбочки крови, остальные помогали ему снять разорванные куртку и рубашку и стирали кровь с раны над правым виском. Потом он поднялся в свою комнату. На залечивание таких повреждений требовалось несколько часов, если не вся ночь.

— Не волнуйся, он будет в порядке, — похлопал меня по плечу Марк.

Я уставилась на него. Зачем Марк мне это говорит? Я знала, что Ник будет в порядке еще до того, как тот зашел в дом! Сейчас он испытывает очень сильную боль, особенно в правом боку, которая отступает слишком медленно. Но процесс восстановления уже начался. А теперь он уснул, буквально выключился от усталости. У меня даже не возникло сомнения в том, что все именно так. Поэтому, когда все трое вернулись в гостиную, я повторила требование объяснить, что происходит.

Они продолжали переглядываться, но отвечать мне явно не собирались. Тогда я схватила за руку Кэти и развернула к себе, заставив смотреть прямо на меня. Кэти вообще была более болтливой и простодушной, чем остальные. Если у меня и был шанс что-то узнать, то только от нее.

— Говори, что ты знаешь!

— Ань, не нервничай, я сама ничего не понимаю… — лепетала она.

— Тогда скажи, о чем ты думаешь! Есть какие-то предположения? Почему я чувствую все, что чувствует он?!

Она явно сомневалась, но поддалась моей настойчивости:

— Может, Гемма?

— Какая еще Гемма? — я уже кричала.

Бет подбежала ко мне, а Марк оттащил от меня Кэти. Я почувствовала, что быстро успокаиваюсь и вообще, мне стало не особенно интересно продолжать этот разговор. Я очень хотела спать и только удивлялась, почему до сих пор тут стою. Я осознала, что происходит, но лениво отправилась наверх в свою комнату. Последнее, что я подумала перед тем, как уснуть: в этом доме неплохо было бы установить кое-какие правила. Например, не лезть в мои эмоции, а то я им устрою «уютненькую атмосферу».

Утром, когда я спустилась со второго этажа, все уже сидели за кухонным столом, а Ник готовил омлет с укропом и сыром.