— Мы устали, — сказал он.

— Скверная местность.

— Очень скверная местность. Раз уж я оказался здесь, то решил попутно изучить вопросы тактики ведения боя в горных районах. Однако пока не очень продвигается. Такая уж местность.

Его собеседник не проявил к этой теме ни малейшего интереса, и генерала это удивило.

— Вот что занятно, — сказал генерал-лейтенант, — на стадион, где мы сейчас копаем, каждый день приходит красивая девушка и ждет, пока у ее жениха закончится тренировка, в дождь она надевает голубой плащ и сидит в уголке под опорами трибуны, молча наблюдая за игроками. Пустой стадион кажется угрюмым и мрачным, бетонные трибуны блестят под дождем, а края футбольного поля совершенно изуродованы зияющими ямами. И только она прекрасна — в своем голубом плаще. Рабочие все копают, а я стою и смотрю на нее. Для меня здесь, в городе, это единственное развлечение.

— Она не испугалась, когда извлекали останки солдат? — спросил генерал.

— Ничуть, — ответил тот. — Она смотрела в другую сторону, туда, где ее жених гонял по полю мяч.

— Странно!

Они довольно долго молчали; курили, развалившись в тяжелых креслах.

— Мы самые лучшие в мире могилокопатели, — сказал, усмехнувшись, генерал. — Где бы ни были спрятаны наши мертвые солдаты, мы их найдем. Они от нас не скроются.

Генерал-лейтенант пристально посмотрел ему в глаза.

— Вы знаете, — сказал он. — Уже много ночей мне снится один и тот же сон.

— Мне тоже снятся кошмары.

— Будто я снова на стадионе, где мы сейчас копаем, — продолжал генерал-лейтенант. — Только он намного больше, а трибуны битком набиты людьми. Среди них и девушка в голубом плаще. И когда мы вскрываем очередную могилу, толпа взрывается бурными овациями, весь стадион встает и они выкрикивают имя убитого. Но я не могу его расслышать, рев толпы похож на раскаты грома, я ничего не могу разобрать; представьте только — мне это снится почти каждую ночь.

— Это все оттого, что вас слишком беспокоит проблема идентификации останков, — сказал генерал.

— Да, да, верно. Это для меня главное.

Генералу вспомнился его собственный сон, чем-то даже похожий. Будто бы он состарился и его назначили сторожем на кладбище, и именно туда, где были братские могилы привезенных им из Албании погибших. Кладбище огромное, просто бескрайнее, и между могилами бродят тысячи людей с телеграммами в руках. Они ищут своих близких, но, похоже, не могут найти их могил. Тогда они начинают угрожать ему — тысячи, много тысяч людей, — его охватывает ужас, и в этот момент священник бьет в колокол, и все они исчезают.

Генерал хотел было рассказать про свой сон, но передумал.

— Впереди у нас тяжелая работа, — сказал он.

— Да, — ответил ему генерал-лейтенант. — У меня такое чувство, что война для нас продолжается.

Они помолчали.

— Вы сталкивались с провокациями? — спросил генерал.

— Нет, не доводилось, за исключением одного случая.

— А что произошло?

— Мальчишки забросали нас камнями.

— Камнями?!

— Да.

— И вы стерпели такое оскорбление?

— Почему вы решили, что мы стерпели?

— Я просто возмущен, — воскликнул генерал. — Это же варварство!

— Все не так просто, — сказал генерал-лейтенант. — Мы вскрыли по ошибке несколько могил албанцев, которые приняли за свои.