М.С. Воронцов недолго оставался в Одессе после плавания по Азовскому морю, вскоре он вновь покидает город, следуя своему правилу лично и на месте решать важные проблемы; он отправляется в Екатеринославскую губернию, откуда возвращается в Одессу в конце ноября. Город за этот период, как отмечал М.С. Воронцов, превратился в своеобразный центр благотворительности края. В Одессе были открыты заведения для детей, потерявших родителей, налажена бесплатная раздача необходимого для пострадавших. На это ушел весь остаток 1833 г., и вначале 1834 г. ситуация, по словам М.С. Воронцова, значительно улучшилась.

В записках Ф.И. Тимирязева, отец которого был послан Императором в Малороссию для борьбы с голодом, содержатся сведения о мерах по устранению последствий засухи 1833 г. и последовавшего затем голода, здесь же дается оценка в Петербурге действиям М.С. Воронцова. Так, в частности, Ф.И. Тимирязев пишет, что «князь Воронцов (в то время еще граф) обнаруживал неусыпную деятельность, чтобы предотвратить по возможности надвигающееся бедствие, и во вверенном ему Новороссийском крае не только подготовлял и закупал в Одессе значительные запасы хлеба на правительственные суммы, но оказывал им щедрую помощь из своих собственных богатых средств. Меры, им применявшиеся, были известны в Петербурге, и все с особенным уважением и одобрением отзывались о дальновидности и бдительности государственного человека и щедрого вельможи».

Представляется важным отметить тот факт, что в Петербурге сравнивали деятельность М.С. Воронцова и Малороссийского генерал-губернатора. Бедствие охватило и территорию Малороссии. При этом, как пишет Ф.И. Тимирязев, генерал-губернатор Малороссии не имел средств Воронцова и «его обстановки», не мог придать своим мерам широты и огласки, «которая сопровождала все действия Новороссийского магната». Тогда же в Петербурге формируется мнение, Малороссии грозит страшный голод: если это соответствует действительности, местная администрация должна за это нести ответственность. В связи с этим отец Ф.И. Тимирязева получает повестку явиться к Императору, который направляет его в Малороссию для ознакомления с действительным состоянием дел и принятия необходимых мер.

Таким образом, Император и представители высшей власти Санкт-Петербурга не обвиняли М.С. Воронцова в недостаточном внимании к устранению последствий засухи 1833 г., напротив, его деятельность представляется как образец для администраций других регионов империи. Однако в воспоминаниях М.С. Воронцов упоминает о негативной реакции властей на его деятельность. Скорее всего, это было связано с присущим М.С. Воронцову болезненным восприятием критики в свой адрес, о чем знали и его ближайшие друзья.

Во время устранения последствий засухи и возникшего затем голода М. С. Воронцов действовал в присущем для него стиле руководства, т. е. лично посещал наиболее неблагополучные территории края; принимал решения на местах, не боясь нести за них личную ответственность; проявлял твердость в достижении поставленной цели. Хотя деятельность М.С. Воронцова в целом приводит к положительным результатам, хотелось бы еще раз подчеркнуть, что законодательство этого периода в вопросах, касавшихся обязанностей генерал-губернаторов, опиралось на указы и постановления последней четверти XVIII столетия, при этом конкретные права генерал-губернаторов к 1833 г. не были определены законодательно.

Развитие путей сообщения и транспортных средств

В первой половине XIX столетия основными путями сообщения Новороссийского края и Бессарабской области были грунтовые дороги, реки Днепр, Днестр, Прут и Дунай, прибрежные воды Черного моря.

Грунтовые дороги подразделялись местными властями на почтовые и проселочные. Как на проселочных дорогах, так и на почтовых твердого покрытия не было. Проселочные дороги связывали селения и сельскохозяйственные угодья, были необходимы для своевременного проведения сельскохозяйственных работ, транспортировки грузов, перевозки пассажиров.