3-й драгунской дивизией был назначен командовать генерал-лейтенант Илья Иванович Алексеев (1773–1830) — участник штурма Измаила, русско-шведских войн 1788–1790 гг., 1808–1809 гг. и кампании 1807 г. В Отечественную войну 1812 г. командовал кавалерийской бригадой в корпусе Витгенштейна, четырежды ранен. 3-я драгунская дивизия включала полки: Смоленский, Тверской, Кинбурнский, Курляндский, два казачьих полка и конно-артиллерийскую роту № 7. Дивизия состояла на 15 декабря 1815 г. из 4324 человек, из них: 4 генерала, штаб-офицеров — 12, обер-офицеров — 136, унтер-офицеров — 394, музыкантов — 75, солдат — 3703. Два полка донских казаков насчитывали 942 человека, из них 31 офицер, 26 унтер-офицеров и 885 солдат. Еще раз обратим внимание на тот факт, что в подчинении М.С. Воронцова находились очень опытные и заслуженные военачальники, что говорит о том, что высшее командование доверяло М.С. Воронцову не только как военачальнику, но было уверено, что он пользуется достаточно большим уважением своих подчиненных любого ранга. Это было особенно важно, учитывая обстоятельства пребывания корпуса во Франции.

Обычно армии воспринимаются нами в связи со сражениями и маневрами. Это яркая, но непродолжительная страница солдатской жизни. Традиции, быт, отношения с местным населением, словом, повседневность почти всегда остаются вне изучения. В 1810 г. один из визитеров, посетивших Пиренеи, попросил Веллингтона проводить его в расположение частей. Вернувшись в штаб, он недоуменно сказал Веллингтону: «Я ничего не увидел, ничего, кроме каких-то хаотично разбросанных групп людей. Кто-то стирал, кто-то готовил пищу, а большинство — просто спали». — «Что ж, — ответил полководец, — значит, Вы и видели армию».

Забота о солдате — одна из лучших традиций русской армии. Депеши М.С. Воронцова свидетельствуют, какую огромную работу выполнил командующий для снабжения корпуса всем необходимым.

В первую очередь М.С. Воронцову приходилось решать сложные административно-хозяйственные вопросы, связанные с проблемами денежного довольствия корпуса. Первоначально генерал-интендант Канкрин намеревался назначить на содержание корпуса в год 8 300 000 франков. Но в связи с уменьшением сумм, предназначенных для войск всех союзных держав, на содержание Русского корпуса с 1 декабря 1815 г. по 1 апреля 1817 г. предполагалось отпускать ежегодно по 7 142 857 франков, а всего за 16 месяцев — 9 523 809 франков. После ухода пятой части войска корпусу полагалось с 1 апреля 1817 г. по 1 декабря 1818 г. ежегодно — по 5 714 286 франков, а за 20 месяцев — 9 523 810 франков. Согласно этому расчету, всего следовало получить 19 047 619 франков.

Однако, как указывает М.С. Воронцов в своей докладной записке на имя Императора, французское правительство отпускало на содержание Русского оккупационного корпуса «ежегодно 4 миллионами менее получаемого войсками других держав, оставленными во Франции на том же основании…». Вполне закономерно, что подобная ситуация вызывала большое беспокойство М.С. Воронцова, о чем он говорит в «Записке».

Одним из вариантов решения проблемы становится «выписывание некоторых вещей из России и подрядов». В результате корпус не только обошелся выделенной суммой, но и передал в казну «более двух миллионов экономии». При этом, согласно докладу М.С. Воронцова, для обмундирования использовались лучшие французские и английские сукна, войска корпуса были обеспечены жалованьем и другими денежными выдачами по 1 января 1819 г.