— Чего так мало людей?

— Дык было больше… — ухмыльнулся Добруш. — Лучших ты выбил. Есть еще трое, но они в другом месте и без пастуха ни на что не способны. Сдам и этих, если надо. И это… придется тебе мне нож дать. Без него не сдюжу…

Я опять задумался. Эсеры — парни резкие, идейные, а трех пудов динамита хватит целый квартал на воздух поднять. Соваться наобум — очень плохая идея, но и доверять Добрушу — не самый лучший вариант. Черт, знать бы еще, что у него в башке… Ну да ладно, вроде серьезно решился кинуть своих и не похож на камикадзе. Так что придется рискнуть.

— Хорошо. Вот тебе карандаш — рисуй план квартиры.

Эсер справился быстро, еще через полчаса мы загнали пролетку в глухой переулок недалеко от двухэтажного дома с какой-то лавкой на первом этаже.

— Дальше я сам… — Эсер испытующе заглянул мне в глаза. — Нож давай. Вы пока здесь сидите.

Я поколебался и отдал ему один из трофейных клинков. Добруш перекрестился и, сильно хромая, поковылял по улочке.

— Вы ему доверяете, месье? — поинтересовался Гастон, смотря вслед эсеру.

— Нет, но другого выхода не вижу.

— Я понял, месье. — Француз вежливо кивнул. Леон повторил жест за товарищем, но молча.

Потянулось томительное ожидание, я уже стал подозревать, что эсер нас кинул, как вдруг он показался из проулка и махнул нам рукой.

— Готово. — Добруш показал на неподвижное тело у мусорного бака. — Один есть. Теперь давайте под стеночкой вон туда — и ждите. Твою же мать, херово-то так… Давай еще порошок…

Он опять заправился кокаином и поковылял уже прямо к дому. Мы скрытно переместились поближе.

Добравшись до двери, эсер простучал по ней замысловатую дробь и зачастил срывающимся голосом:

— Сема, Семен, мать твою, открывай. Это я, Петрович. Живее, поможешь Борьку тащить, он совсем плохой. И того ферта…

Дверь мгновенно распахнулась, из дома выскочил высокий плотный мужчина, подхватил Добруша под руку и тут же, тихо поскуливая, стал оседать на землю — эсер ловко загнал ему нож в печень.

Я рывком подскочил к двери.

— Сейчас… — Добруш снял связку ключей с пояса охранника, покачнулся, но выправился и шагнул к лестнице. — За мной идите…

Ступенька, вторая, еще одна, первый пролет, второй…

Сердце бухало как барабан, заглушая скрип старых досок под ногами.

Наконец мы остановились перед дверью, обитой потрескавшейся кожей. Эсер вставил в замочную скважину ключ, провернул его и отступил в сторону.

Я взялся за бронзовую ручку. Щелкнул замок, дверь бесшумно отворилась.

«Ну, с богом…» — подумал я и шагнул в коридор, закончившийся большой комнатой с низко опущенной лампой в зеленом абажуре.

Под потолком витали сизые клубы сигаретного дыма, за овальным столом сидели четыре человека, склонившись над каким-то чертежом.

Дважды бабахнул кольт, остро пахнуло сгоревшим порохом.

Лысый гигант, сидевший ко мне спиной, с грохотом опрокинулся вместе со стулом на пол. Тощий вихрастый парень в черной тужурке просто ткнулся лицом в стол.

Азеф, плотный мужик средних лет, с пухлыми губами и крупным горбатым носом на круглой морде, заполошно вскочил, но тут же сел, не сводя глаз со ствола пистолета.