Развёртывая свою роту, комроты, как правило, не знает, где точно находятся окопы противника (разведчики дадут только неполные данные сведения о дежурных пулемётах, и чаще всего о его охранении), он идёт ощупью, выдвинув вперёд свои станковые пулемёты, которые покроют противника, если тот мешает нашему продвижению.

Путём этого состязания выясняется, где точно сидит противник и откуда он нам делает пакости. Вот тут настанет решительный момент манёвра комроты. Тут, в расстоянии 2500—800 метров от противника, он должен дать точную задачу огню и людям. Я указал такую растяжку расстояния, потому что тут всё будет зависеть от меткости, которая может дать подобраться укрыто близко, а может этого и не позволить — одно можно сказать: комрот должен видеть, куда он посылает свои взводы и куда сосредоточит свой огонь. Его дело сообразить, что ему атаковать в первую голову, что надо ликвидировать пулемётным и артиллерийским огнём. Для этого нужна связь, и телефон должен всегда тянуться к нему от комбата, а желательно и от артиллерии. Его донесения и распоряжения коротки и просты.

Сказать, что комрот сможет атаковать по всему фронту своего участка, хотя бы он и был наименьшей величины, как правило, нельзя. Надо учесть, что во время наступления происходит борьба за огневое превосходство, главным образом артиллерией и пулемётами, а начиная с 800 метров в нём участие примут и стрелки, которые до этого прятались по подступам. И вот в тот момент, когда комрот и его подчинённые командиры хорошо разглядели окопы противника и хоть приблизительно выяснили количество и место вредящих пулемётов, комроты уже должен уточнить задачу взводам. Повторяю, что точно указать, на каком расстоянии от противника эта возможность явится, нельзя. Это будет зависеть от местности (открытая или закрытая) и от свойств и настроения противника, т. е. откроет он по нас огонь со всех своих огневых точек издали или будет их прятать до нашего подхода к нему на ружейный огонь. Можно только приблизительно указать, что это должно произойти на расстоянии от 2-х вёрст до 800 шагов.

И вот, давая окончательную задачу взводам, комрот должен определить и оценить, какое превосходство в огне им одержано над противником. Достаточно ли его огонь доминирует над огнём противника, чтобы взводы роты могли одновременно перейти в наступление и захватить первые огневые точки противника. Если этого нет, то придётся атаковать только одну точку, а всеми остальными силами поддерживать эту атаку огнём и даже обратиться к комбату и артиллерии за их огневой помощью — повторяю, это может выясниться в каждом случае только на месте, и эта оценка лежит на ответственности комроты.

И таким образом должны ставить задачи все командиры, чтобы дать взводу сгрызть окоп противника. Сгрызшие один обращаются на другой и так далее. И тут же наступает время маневрирования комбата и комполка, а часто и выше — надо помнить, что позиция держится не только сопротивлением огневых точек, но, когда их съедают, выступают на арену резервы всех видов, в зависимости от важности участка. Борьба с этой контратакой и есть дело комбата, комполка, комдива, а часто и комкора. Надо поставить вопрос прямо и открыто: ставь задачу взводу и вообще подчинённым, но обеспечь сам их выполнение. Это момент самый острый, и глубоко виноват тот начальник, который не облегчил и не обеспечил своему подчинённому возможности выполнять поставленную ему задачу. Оборона базируется на сопротивление огневых точек — наступление должно их занять. Оборона выдвинет контрудар, отнимающий занятие точки, наступление должно иметь силы ликвидировать этот контрудар, и всюду и везде вопрос будет решаться превосходством сил, достигаемым только манёвром.

Своевременность и обдуманность этого манёвра крупных резервов приведёт к преследованию, во время которого роль командира передовой роты столь же тяжела и ответственна.