— Я приехал потому, что вы — мои родственники и мне хотелось повидать вас.

Брэнди посмотрела в лицо герцога и поняла, что тот врет.

Ян сложил руки на груди и вздернул брови, стараясь выглядеть невинным, как Фиона, которая в это время делала из своей салфетки куклу.

— Ну что, Фиона, я ответил на твой вопрос?

— Конечно, Ян. Скажи, а можно мне посмотреть на твоих лошадей?

— Только если ты пообещаешь мне, что не будешь подходить к ним сзади. Я еще слишком молод для седых волос.

— О, я обещаю.

«Да, эта девочка солгала не хуже, чем я», — подумал Ян.

— Малышка, — сказала Брэнди по-матерински мягко, и ее голос напомнил герцогу о двоюродной бабушке, у которой было семеро детей, — у его светлости много дел, наверное, нам не стоит отвлекать от них.

«Мама, да и только», — подумал герцог.

Он почувствовал, что Брэнди начинает ему нравиться. А почему бы и нет? Ведь они родственники, и она еще такая молодая.

— Знаете, — сказала Брэнди, — вы же не виноваты, что Пендерлиг достался вам. И не ваша вина, что вы — англичанин. Кому-то надо быть англичанином. И вы совершенно не обязаны были приезжать.

Она налила ему чай.

— Спасибо, — ответил он и поднял чашку, как поднял бы бокал, в сторону Брэнди, — вы правы, не обязан.

Ян снова повернулся к Фионе, и Брэнди обрадовалась, что вновь может смотреть на него, не отрывая взгляда. Герцог был высокий. Выше любого другого мужчины, когда-либо встречавшегося Брэнди, и ей это нравилось. И он так красиво одевался. Наверное, герцог принял их за дикарей. Ведь ее собственному платью уже больше пяти лет. Брюки его светлости были точно по фигуре. А рубашка — белее снега, того, который успевает растаять раньше, чем станет грязным. Пиджак как влитой сидел на нем и был ему к лицу. Все на этом человеке выглядело элегантно, даже ботинки. Взглянув на свою юбку, Брэнди поняла, что про нее можно сказать то же самое, только наоборот. Герцог был лучше их всех и связан с ними только слабыми кровными узами.

Ян увидел, как изменилось выражение ее лица. Его удивило, что девушка сделалась словно бы больной. Но он ничего не сказал, а просто предложил:

— Как только я приехал сюда, мне захотелось погулять. Давайте пойдем на море, и вы покажете мне все что пожелаете.

— Мы именно это и собирались сделать, — обрадовалась Фиона, отвязывая салфетку. — Вы любите строить на песке замки?

Он подумал о своей чертовой привычке носить чистые вещи и о том, что Мэбли вряд ли приедет сегодня со всем багажом.

— Нет, знаешь, Фиона, не обижайся, но я бы предпочел держаться подальше от мокрого песка, иначе мне придется стирать мои вещи, а я понятия не имею, как это делается.

— Я тоже, — обрадовалась Фиона.

«Как же он вежлив», — подумала Брэнди и улыбнулась герцогу.

— Малышка, иди надень накидку, — обратилась Брэнди к сестричке.

Фиона вылетела из гостиной с криками:

— Оглянуться не успеете, как я уже вернусь.

— А вам не жарко ходить в этой накидке? — осторожно спросил герцог.

К его удивлению, девушка ответила таким взглядом, будто бы он сказал ей, что у нее лицо в прыщах.

— Нет, — ответила она, — просто мне все время холодно. — Да-да, и я ношу эту накидку, не снимая, до августа, а иногда и целое лето и до самой зимы. Получается, почти круглый год.

Брэнди наклонилась, одна из длинных кос высвободилась и упала в тарелку с недоеденной кашей.