– Ужас! Я не верю! – возмущалась Искра, прижимая ладони к щечкам.

    – ГрюМин – Грюнд позвал одного из следователей. Гости в молчании ждали продолжения.

    Следователь и Грюнд ушли в каморку, все ждали, переговариваясь и строя догадки. Через минуту вышли, ГрюМин был в легком шоке.

    – Ну? – Грюнд выжидательно глянул на подчиненного.

    – Так и есть – сказал тот. – Именно так и есть.

    – Ужас-то какой!!! Что же делать? – заголосили девчонки на все лады – А если беременной такое увидеть?

    Гости уже начали требовать объяснить, в чем дело.

    – Господа, там просто портрет. Поясной портрет – объявил Грюнд – Нет, верхняя половина меня.

    Будущие супруги вернулись к нам.

    – Ну ВикСин, у меня нет слов. Учти, я что-то в этом же духе тебе подарю на день рождения.

    – Да пожалуйста, я в гневе совсем не страшна. Уписаться нельзя.

    – А ведь точно, ты меня этим рассмешила в день нашего знакомства. Ну что, не уписалась, когда портрет принесли?

    – Нет, мочевой у меня все же крепкий.

    – Наш будущий муж к тому же пошляк. Кошмар, как много тайн открылось в день свадьбы – вздохнула Снежинка.

    – Беленькая моя, то ли еще будет – заверил Грюнд.

    Глубокой ночью, отказавшись от ночевки в гостях, мы вчетвером вылетели из поместья Грюндеров к нам домой. Грюнд все же станцевал со своими невестами и вальс и латину, это было феерическое зрелище, смешение алого, желто-оранжевого и белого. Молодцы. Когда часы пробили двенадцать, и начался новый день, молодых объявили мужем и женами и они удалились под аплодисменты гостей. Я заснула, как только флаер оторвался от земли, перед глазами кружилось алое, белое и оранжевое.

    Сквозь сон я слышала легкий запах, приятный, но смутно тревожащий, я так устала, что не стала просыпаться, чтоб разобраться. А утром до меня дошло, что это запах Аррена.

    – Где Даниэль? – спросила я первое, что пришло в голову.

    – С Кристой.

    – Хватит!!! Хватит! Сколько можно вмешиваться в мою жизнь? Я хочу чтоб Даниэль спал со мной, а не с Шур. Я хочу видеть здесь свою заклятую половинку, а не тебя! – по-моему, у меня истерика.

    Меня окатило волной страха, я испугалась реакции Синоби на свои слова. Откатившись подальше от него я свалилась с кровати, и просидев пару секунд в ступоре расплакалась. Мне было стыдно за истерику, за страх, меня раздирали противоречивые чувства и желания, хотелось чтоб Аррен исчез и чтоб успокоил меня, чтоб пришел Даниэль и чтоб глаза мои не видели этого предателя. Аррен осторожно приблизился ко мне с простыней, накинул на плечи, дотронулся, не получив отпора, приобнял, а потом поднял как сидела, и положил на кровать. Он был очень нежен, и от этой нежности я ревела еще пуще. Ну неужели со мной можно быть нежной только когда мне ужасно плохо? В спальню влетел Даниэль с мокрой головой, ага, теперь ясно, отчего сразу не прибежал на мои крики – в душе был.

    – Что ты сделал? – прошипел он.

    – Ничего – огрызнулся Синоби.

    Даниэль метнулся ко мне, если Аррен старался меня успокоить, давая почувствовать, что рядом сильный нежный мужчина, то Даниэль гладил и целовал меня, с каждым моим всхлипом в нем нарастала паника, а я не хотела останавливаться, наказывая его.