Впрочем, это все были фантомные переживания из моей прошлой жизни о героях моего родного мира. Мира, который я потерял надолго, если не навсегда.

Эпилог

Я остановил Мишку на пыльной развилке и досадливо поморщился. Говорили мне, чтобы я не вздумал выезжать в дорогу по самому солнцепеку. Последние августовские дни выдали на редкость жаркими, и Анар благословенно заливал своими лучами все западное побережье Росении. За Южным Кряжем шли дожди, Северные Отроги уже несколько дней скрывались за темно-свинцовыми тучами. А здесь было жарко и томно. Луговые травы и цветы благоухали, пчелы, тяжело нагруженные пыльцой, словно бомбовозы, пролетали мимо меня к своим ульям, в высоком безоблачном небе резвились стрижи, помогая своему подрастающему поколению охотиться на мошек. Лепота!

Я не мог определиться, куда направить коня. Прямая лента тракта уводила к Велиграду, где меня ждали не только оставленные дела, но и люди, к которым я уже привык. Которые могли дать мне возможность закрепить свое положение в обществе. Большие надежды я возлагал на воеводу Онагоста. Именно он уверенно сказал, что будет ждать меня, сколько бы времени не прошло. Так что Мирина могла быть спокойна за свое будущее.

Но хотелось ли мне этого счастья? Левая развилка манила своей непредсказуемостью, страшила и обнадеживала одновременно. Я прикинул, что у Кели должен подходить срок родов. Не слишком ли вызывающим будет мое появление не в нужный момент? Братики могут и навтыкать, и взашей выгнать. Они у девушки весьма крепкие, под два метра ростом. Хотя их благожелательное ко мне отношение выражалось в пожеланиях увидеть меня снова, да только кто знает этих эльфов. У лесных долгожителей (я имею в виду настоящих Детей Леса) свои заморочки на этот счет. Не выполню каких-то условий — пинком под зад отправят обратно. А мне зачем такое унижение на глазах Кели?

— Вот такая, брат, задача, — громко сказал я, обращаясь к своему единственному слушателю, усиленно двигающему ушами — Мишке. Второй безбожно дрых в плетеной корзине, которую мне подарили на Базе для перевозки щенка. Ему вообще был наплевать на мои душевные муки. Наелся до отвала требухи — теперь сопит, свернувшись в калачик. — Прямо пойдешь — голову потеряешь. Налево завернешь — будущие эльфы-родственники всю кровь выпьют. Ты-то хоть скажи что-нибудь!

Мишка всхрапнул и задергал головой, словно ему не нравились мои колебания. Я вздохнул и откинул полу новой куртки. Отцепил от пояса кошель, не торопясь развязал его и достал тускло блестящий кругляш златника.

— Давай, договоримся так, — мне было скучно, и я предпочел говорить вслух. Дорога все равно оставалась пустынной, только на горизонте едва клубилась пыль. Судя по всему, по тракту ехал паровоз или купеческий караван. — Орел — еду прямо. Решка — поворачиваю к Кели.

Кругляш взмыл в воздух, перекувыркнулся несколько раз, прежде чем упасть в мою ладонь. Я тут же прихлопнул его другой рукой, перевернул и открыл.

— Вот так и заканчивается холостяцкая жизнь, друг мой, Мишка, — сказал я с нервным смешком, закидывая монету обратно в кошель. — Будешь ты теперь под хозяйским присмотром на сытых кормах.

Подхватил повод и тронул коня, заставляя того завернуть налево. Дорога, ведущая в небольшой эльфийский городок с труднопроизносимым названием, ныряла в густую рощу, раскинувшуюся в низине, затем начала петлять между холмами, которых здесь было больше десятка. Потом дорога выводила к Тисаве, через которую нужно было переправляться на пароме. В этом месте река была довольно широкой, и строительство моста не представлялось возможным. Вообще, как я успел заметить, именно через Тисаву мосты не возводили. С чем было связано такое решение — я не знал. Но вот паромных переправ здесь оказалось достаточно.