— Я член Парижской коммуны и нахожусь в руках моих победителей. Они хотят моей головы — пусть берут ее. Никогда я не захочу спасти свою жизнь подлостью. Свободным я жил, свободным хочу умереть. Прибавлю только одно: судьба капризна. Я завещаю будущему заботу о моей памяти и о мести за меня!

Ферре был приговорен к смерти, а через полмесяца после его казни устроили суд над Луизой Мишель. Ее яркая личность как бы символизировала массовое участие женщин в Коммуне. Луиза Мишель, учительница и поэтесса, посвятила свою жизнь революционной борьбе. Во время Коммуны она часто выступала в клубах и требовала беспощадной борьбы с Версалем. Активно действовала она в комитете бдительности XVIII округа Парижа. Она всегда рвалась в бой, переодеваясь в мужской костюм национального гвардейца. Ее часто видели на аванпостах, а в последнюю неделю Коммуны — на баррикадах. Об отчаянной смелости Луизы Мишель ходили легенды. 16 декабря 1871 года она предстала перед судом. На ней была черная вуаль вдовы: Луиза любила недавно казненного Теофиля Ферре. На суде она не только не просила снисхождения, но беспощадно клеймила палачей Коммуны:

— Я не хочу защищаться, я не хочу, чтобы меня защищали. Я всем существом принадлежу социальной революции и принимаю полную ответственность за все свои поступки!..

Да, я участвовала в поджоге Парижа! Я хотела противопоставить вторжению версальцев барьер огня. У меня не было сообщников, я действовала только по собственному почину… По-видимому, всякое сердце, которое бьется за свободу, имеет у вас одно только право — право на кусочек свинца. Я требую для себя этого права. Если вы оставите мне жизнь, я не перестану кричать о мщении, я буду призывать своих братьев отомстить убийцам…

— Я лишаю вас слова, — перебил ее председатель.

— Я кончила, — ответила Луиза. — Если вы не трусы, убейте меня! — Луизу Мишель вместе со многими коммунарами отправили в ссылку в Новую Каледонию.

30 ноября 1872 года версальский суд рассматривал дело Эжена Варлена, зверски растерзанного и убитого еще 28 мая 1871 года. Разумеется, речь не шла о виновниках незаконной расправы. Им дали ордена вместе с юридическим «обоснованием» убийства Варлена: его посмертно приговорили к казни. Кампания судебных процессов, задуманная для отвлечения внимания от массовых убийств коммунаров без всякого суда, только еще больше разоблачила преступления банды версальских убийц, их нечеловеческую жестокость и звериную ненависть к восставшему народу Парижа. Тьер, этот необычайно болтливый и хвастливый палач, не раз проговаривался, что невероятно жестокая расправа с коммунарами — результат ненависти буржуазии к социализму, к рабочему классу. Еще в дни «кровавой недели» он радостно телеграфировал префектам: «Улицы покрыты трупами. Это ужасное зрелище послужит уроком». А потом он еще более откровенно заявил: «С социализмом покончено, и надолго!»

Неужели славная Коммуна боролась и погибла напрасно? Неужели она действительно задержала развитие социалистического движения, как уверял Тьер и как твердят буржуазные историки поныне? Неужели неисчислимые жертвы были принесены напрасно? Неужели наши замечательные герои Варлен, Делеклюз, остальные деятели Коммуны, все коммунары боролись и умирали зря? Нет. На этот раз кровавый карлик и вся буржуазия жестоко ошиблись. Правда, им удалось потопить Коммуну в крови, уничтожить лучших французских революционеров. Собственно, ведь и наиболее прозорливые коммунары отдавали себе отчет, что победа Коммуны маловероятна. Вспомним, как, понимая это, страдал Эжен Варлен.