На Юго-Западном (главнокомандующий — генерал от инфантерии А.Е. Гутор, вскоре смененный генералом от инфантерии Л.Г. Корниловым) оно началось 18 июня. Успех обозначился сразу, но уже через два дня наступавшие войска замитинговали, развить наступление 8-й армии оказалось некому, а после германского контрудара «самая демократическая армия мира» просто побежала, и после падения 12 июля Тарнополя фронт превратился в хаос. На Западном фронте (главнокомандующий — генерал-лейтенант А.И. Деникин) трехдневная артподготовка смела все германские укрепления, противостоять нашей пехоте на многих участках было некому. Перед 10-й армией открывалась прямая дорога на Вильно и дальше, в Восточную Пруссию. Но лихой порыв отдельных верных присяге частей никто не поддержал: из 14 дивизий пошли в атаку 7, из них полностью боеспособными оказались 4. На Северном фронте (главнокомандующий — генерал от инфантерии В.Н. Клембовский) безрезультатные бои шли в течение одного дня 10 июля…

Общие потери русской армии в ходе летних боев, так называемого «наступления Керенского», составили 1968 офицеров и 36 361 солдат убитыми, ранеными и пленными. Среди раненых было много «палечников» — солдат, нарочно стрелявших себе в ладонь, чтобы не воевать…

Неудачная летняя кампания совпала с попыткой большевиков захватить власть в Петрограде. Начавшись 4 июля, уже 5-го восстание было подавлено, а Керенский получил пост главы Временного правительства, сохранив за собой и должность военного и морского министра.

По итогам наступления 16 июля в Могилёве состоялось заседание Ставки с участием Керенского, Брусилова и главнокомандующих фронтами (отсутствовал только Л.Г. Корнилов). Собравшиеся пришли к очевидному горькому выводу — ни на какие наступательные операции армия больше не способна. Керенский начал понимать, что столь любезная ему и западным «союзникам» «демократизация» армии может в итоге привести к тому, что войска станут попросту неуправляемыми. А в этом европейские хозяева Временного правительства заинтересованы пока еще не были — ведь Россия должна была продолжать оттягивать на себя большую часть австро-германских войск. Поэтому начало июля 1917 года ознаменовалось целым рядом правовых актов, призванных вернуть в русскую армию хотя бы элементарные начала дисциплины. Непосредственными причинами для принятия таких решений послужили большевистский мятеж и телеграмма, которую 7 июля прислал с Юго-Западного фронта Л.Г. Корнилов.

Так, уже 7 июля Керенский издал приказ об аресте «всех лиц, ведущих агитацию с призывами к насилию, свержению Временного правительства, дезорганизации армии, а также агитирующих против наступления и призывающих к неповиновению приказам начальства». Тогда же было запрещено распространение в войсках большевистских газет — «Правды», «Окопной правды» и «Социал-демократа». 12 июля военному министру и управляющему МВД было дано право закрывать такие издания.

9 июля появился совместный приказ Керенского и Брусилова о расширении власти главкомов фронтов: «При всяких попытках к неисполнению приказов командного состава, касающихся боевой подготовки войск и боевых распоряжений, виновные, как отдельные чины, так и целые войсковые части, должны немедленно приводиться к повиновению не стесняясь применением оружия». Комитетам категорически запрещалось вмешиваться в распоряжения командного состава. Этот запрет Брусилов еще раз подтвердил своим приказом от 12 июля.

10 июля приказом Брусилова в районе боевых действий запрещалось проведение митингов и общих собраний. В случае попыток собрать таковые предлагалось «считать их незаконными сборищами, направленными против родины и свободы, и рассеивать их силой оружия».