|
К этому времени Михаил Васильевич окончательно определился в своем отрицательном отношении к политике Временного правительства и пришел к выводу о необходимости активной борьбы с ним. Однако еще больше его страшила возможность захвата власти в стране партией большевиков, стоявшей на открыто пораженческих позициях: «Я стар, но если произойдет это позорное дело, я выйду на улицу, соберу последние старческие силы, кликну клич: “Люди Русские, спасайте Родину!” И я знаю, на мой призыв отзовется все русское офицерство, и во главе с ним я погибну, но не переживу великого позора».
18—20 октября в дневнике генерала появились первые наброски структуры военной организации, которая «при неизбежном новом восстании большевиков, когда Временное Правительство окажется неспособным его подавить» должна была «добиться успеха и предъявить Временному Правительству категорические требования к изменению своей политики». Но, поскольку Алексеев принимал во внимание возможную победу большевиков, он предусмотрел и запасной вариант — переброску членов организации на Дон, к генералу А.М. Каледину. Организация, основу которой составили лично знакомые Алексееву боевые офицеры, а также юнкера военных училищ и школ прапорщиков, была глубоко законспирированной. Ее основной единицей считалось «звено» — пять офицеров, знавших только друг друга. Эти офицеры имели право приема в организацию пятидесяти надежных солдат, за каждого из которых они несли личную ответственность. «Звенья» сводились в «роты», «роты» — в «полки». Своего рода легальными филиалами этой организации стали благотворительные общества «Белый Крест», который возглавила жена Михаила Васильевича, и «Капля молока». К концу октября в Алексеевской организации состояло уже несколько тысяч офицеров. День большевистского переворота, 25 октября 1917 года, Алексеев провел в Петрограде. Накануне, 24-го, он чудом избежал ареста, когда пришел в захваченный большевиками Мариинский дворец на заседание Предпарламента. 25-го Алексеев, по свидетельству В.Е. Борисова, пришел в штаб Петроградского военного округа с просьбой выделить ему группу солдат, чтобы проникнуть в осажденный большевиками Зимний дворец. Однако Борисов по телефону объяснил старому сослуживцу и другу, «что наше положение в Зимнем дворце совершенно не приспособлено к обороне и что оно не будет крепче, если усилится еще одним генералом; что ему самое лучшее бежать из Петрограда». Большинство участников Алексеевской организации (за исключением отряда из ста человек под началом штабс-капитана В.Д. Парфенова) не приняли участия в вооруженной борьбе конца октября 1917-го — ведь сама организация создавалась отнюдь не для защиты Временного правительства, а для борьбы с ним. 30 октября, когда стало ясно, что власть в Петрограде окончательно стала советской, Михаил Васильевич отдал членам организации приказ уходить в Новочеркасск к Каледину. Сам он уезжал из столицы вечером 30-го по подложным документам, переодевшись в штатское. Генерала сопровождал его адъютант ротмистр А.Г. Шапрон-дю-Ларрэ, Генерального штаба полковник П.А. Веденяпин и Н. Щетинина — дочь добрых знакомых генерала, на квартире которых он скрывался после 25 октября. Алексеев пробирался на Дон сложным маршрутом: через Москву, Царицын и Ростов. В дороге его несколько раз узнавали случайные попутчики, но все обошлось. Утром 2 ноября 1917 года, накануне своего 60-летия, генерал ступил на перрон Новочеркасского вокзала. Этот день считается днем рождения белой Добровольческой армии (официально она получила такое название 26 декабря)… Но «белая эпопея» генерала от инфантерии М.В. Алексеева достойна отдельной книги, и множество таких исследований уже существует. Здесь же кратко упомянем, что в Добровольческой армии М.В. Алексеев получил пост Верховного руководителя. |
