|
Чрезвычайно боюсь его неосторожности и болтливости. Кроме того, он явился сюда один с пьяным лакеем, держит себя сам так грязно, так лишен всякого наружного достоинства и приличия, что он меня крайне беспокоит, как относительно японцев, так и Гарриса (английский консул в Нагасаки. – В.Ш.), который навязывается ему в дружбу. Просил Селиванова (командира клипера “Опричник”. – В.Ш.) наблюдать за второй частию и приказал назначить караул с офицером, которому вменить в обязанность вымыть и вычистить дом и содержать там порядок…»
Лихачев в Нагасаки нанес визит губернатору Окаба Суруга но ками, во время которого сумел его убедить в том, что занятие Цусимы русскими – несомненное благо для Японии. – Вы получаете противовес против Англии! – убеждал Лихачев. – В этом случае любая из европейских держав, реши она усилить свое влияние в здешних водах, неминуемо войдет в конфликт с другими, а это европейская война! Японии при этом останется лишь пожинать плоды! Окаба Суруга но ками в этом был с Лихачевым согласен. – Вы мудрый человек, Федор сан, и мне ваш план нравится! Но вам следует торопиться. У ваших соперников уже давно посольства в Эдо, а у вас только консульство в Хакодате! – Совершенно с вами согласен, многоуважаемый Окаба Суруга но ками! Лихачев торопится. После встречи он отправляет письмо великому князю Константину Николаевичу о том, что уже получил словесное согласие: «…посредством частной сделки с местными властями выговорить себе право устроить некоторые склады для наших судов на острове Тсу Сима; вместе с тем правительство желало вести дело так, чтобы отнюдь не делать из этого дипломатического вопроса и не входить ни в какие переговоры с правительством Тайкуна». Что ж, теперь все мосты были уже сожжены…
Андреевский флаг над Цусимой
Теперь Лихачев думал, кому поручить столь ответственную и деликатную миссию. Раздумывал он недолго. Лучшей кандидатуры, чем Бирилев, не было. Между Лихачевым и Бирилевым отношения самые дружественные. За плечами обоих севастопольские бастионы. Когда Бирилев исполнял должность флаг офицера у контр адмирала Панфилова, Лихачев занимал аналогичную должность при вице адмирале Корнилове. Да и по возрасту Лихачев был всего на два года старше своего боевого товарища. Служба службой, но наедине отношения были самые доверительные. А потому кому, как не Бирилеву, мог поручить столь деликатную миссию начальник Тихоокеанской эскадры! Вызвал к себе командира «Посадника», объяснил ситуацию. Спросил напрямую: – Я уже свою голову в петлю засунул! Теперь предлагаю и тебе взобраться на эшафот со мной. Рискнешь! – Ваня! – усмехнулся Бирилев старому боевому товарищу. – Если помнишь, я от опасностей никогда не бегал. А потому полезем в петлю вместе! 20 февраля 1861 года «Посадник» из Хакодате вышел курсом на Цусиму и уже 1 марта бросил якорь вблизи деревни Осаки в западной части бухты Татамура (ныне залив Асо). Главой княжества Цусима в ту пору был Мунэ Ёсиери. По прибытии в Цусиму Бирилев заявил: – Я хочу вручить главе княжества послание русского императора о готовящемся нападение англичан и обязательно встретиться с ним! Мунэ Ёсиери с русским офицеров встретился, но все ограничилось чайной церемонией. Помимо этого князь отправил Бирилеву 20 литров саке и 20 куриц. Бирилев в качестве ответного дара передал ружье, бинокль и несколько бутылок вина. Князю подарки понравились, и отношения наладились. О приходе русских Мунэ Ёсиери сообщил правительству бакуфу, но никакого ответа не получил. Престарелый Андо Нобумаса (глава тогдашнего японского правительства) был застигнут сообщением врасплох и откровенно не знал, что делать дальше. Затем Бирилев добился разрешения Мунэ Ёсиери на обследование бухты Имоскака, куда корвет перешел 2 апреля. |
