– Он не виноват ни в первом случае, ни во втором. Просто оказался не в том месте не в то время. И если подобным образом «наказывать» каждого, кто тебе не понравился, вредности не хватит, коллега.

Поняв, что что-то не то сказал, Калинин закрыл рот и молчал до отдела. А там сразу куда-то уехал. Докладывать было некому. Ей не стал. Они в одном звании, и должность у них одна. Вика снова обзвонила всех фигурантов: Марину Ульянову, ее отца и Анну Стогову. Ничего не поменялось. Телефоны были выключены.

Интересно, ей уже надо начинать волноваться за эту исчезнувшую троицу или погодить?

Решила набрать учительскую. Рабочий день. Марина должна была быть в школе.

– А ее нет! – удивленно воскликнула учительница английского языка.

Она так и представилась, когда сняла трубку:

– Воробьева – учитель английского языка.

– Соколова – майор полиции, – ответила ей Вика. – Могу я услышать Ульянову Марину Александровну?..

Никто из учителей не знал, почему Ульянова не на занятиях. Побежали к директору. Та передала через учительницу английского языка, что Ульянова взяла отпуск.

– Когда взяла? – пристала Вика к бедной училке.

– Да не знаю я! – вспылила та. – Поговорите с директором. Сейчас я продиктую вам ее номер телефона…

Директриса минуту выясняла, откуда у полиции ее личный номер.

– Мы работаем, – ответила Вика туманно, не пожелав выдать училку.

– Понятно… – недовольно отозвалась директриса. – Что вы хотели?

– Где Ульянова Марина? Почему она не в школе?

Вика закатила глаза. Она в десятый раз за сегодня задает этот вопрос. А у нее неотсмотренного материала на десять часов – только что пришло письмо на почту. А если еще пришлют за тот день, где Степку похищают, ей неделю из-за стола не встать.

– Ульянова взяла отпуск, – нехотя пояснила директор школы.

– С чего вдруг? В разгар учебного года! – удивилась Вика.

– У нее спросите. Мне она объяснить не пожелала.

– Она приезжала или…

– Или! Приехать ей было некогда. Позвонила мне, сказала, что это срочно. В смысле, отпуск ей нужен. Я еще подумала, что это как-то связано с гибелью ее жениха. И вызвалась помочь. Она ответила отказом.

– На сколько она взяла отпуск?

– Пока на неделю.

– А где она вообще? Дома ее нет. Отец ее тоже куда-то пропал. Спросить некого. А она нужна мне срочно, – немного приврала Вика.

То, что Марина никудышный свидетель, она уже поняла. Не расскажет, даже если и будет знать, что рассказать. Ей бы тогда пришлось выдать либо отца, либо покойного жениха. А они для нее – святые!

– Я не знаю, она не сказала. Но в стране точно. Ее загранник у меня в столе. Мы собирали их для одного важного мероприятия. Марина свой не забрала. Собиралась в понедельник. И не вышла. Отпуск запросила. У вас все? Мне, простите, дико некогда!

Вика поблагодарила ее и отключилась. Открыла почту, загрузила файлы. Их было двадцать. Решила, что просмотр подождет, ей срочно нужен кофе. И желательно с булочкой. А еще лучше, если булочек будет две.

Она достала кошелек из сумки, вышла из кабинета, заперла дверь, и тут ей позвонила директриса школы.

Ошиблась, видимо, решила Вика, нажимая на зеленую трубку.

– Забыла сказать вам, Виктория, – виновато сказала директриса. – Будет это иметь для вас значение, нет – не знаю. Но умолчать, решила, преступно.

– Да, да, слушаю вас! – поторопила ее Вика, занимая очередь к кофейному автомату.