— А ты постарайся. Оправдай. Синегорье, куда придется ехать, сейчас — просто-напросто гнездо безвластья и бандитизма. Мэр городишка — поганец из бывших райкомовцев. Местный Горбачев с большими амбициями и ещё большей придурью. Начальник милиции — пьянь и дуролом. Охраны на заводе нет. Там сейчас зона свободного доступа для любого, желающего поживиться… Ясна картина?

— В достаточной мере.

— А ты знаешь, что такое кобальт? Это ценный стратегический элемент. В мировых запасах минералов его не более шести миллионов тонн. Самые крупные разработки ведутся в Австралии, Заире, Замбии, Индонезии и Канаде. Заметь, все это далеко от Европы. Месторождения, которые были в Советском союзе, оказались за рубежами России. Дашкесан в Азербайджане. Саяк — в Казахстане. С этой точки зрения Синегорский рудник — это настоящий клад. Его надо сохранить во что бы то ни стало. Мы вбухали в «Северокобальт» огромные деньги. Это крупный легальный бизнес, у которого огромные перспективы. Поэтому допустить, чтобы наши деньги ушли в песок и были рассованы по карманам местным жульем и криминальной властью — мы позволить не можем. Тебе придется наладить охрану завода.

— Спасибо, не знаю достоин ли такого отношения или нет. Я ведь далеко не специалист по таким делам.

— Знаю, но ты постарайся. Синегорье, куда ты поедешь, представляет собой гнездо безвластия, беззакония и бандитизма. Мэр городишка — поганец из бывших райкомовцев. Вроде бы где-то когда-то учился вместе с Горбачевым. Так что какой это поганец, можешь легко представить. Начальник милиции — пьянь и дуролом. Охраны на заводе нет. Это сейчас зона свободного доступа. Представляешь картину?

— Достаточно ясно.

— Это хорошо. Яснее поймешь, что требуется там сделать. Мы вбухали в «Северокобальт» огромные деньги. И теперь допустить, чтобы они ушли в песок не имеем права. Значит, главное, навести на заводе порядок. Организовать охрану. Обеспечить безопасность работы директору. Думаю, это тебе будет по плечу.

— Куда денешься? Постараюсь…

— Все пойдет хорошо, если сразу поймешь обстановку. А она непростая. Местная криминальная сволочь привыкла рассматривать комбинат как свою собственность. Наши права на «Северокобльт», которые якобы гарантированы государством для местной «крутизны» ничего не значат. Там все может решить только сила. Ты видел, как обошлись с Жеком? Возможно это их руки. И это только начало. Управа, которую ты нашел на убийцу брата, твое военное прошлое подсказало мне, что ты сумеешь навести там порядок. Наши права подтверждены законом, значит наше противодействие местному криминалу вполне естественно.

— Я понимаю. Поедете втроем. Для начала. Новый директор — Иван Петрович Кузнецов. Ты и офицер милиции Буров. Пусть тебя не пугает, но я обязан сказать, что Кузнецов хозяйственник сталинской школы.

— Что это значит?

Алексей и в самом деле не представлял как понимать формулировку и нуждался в пояснениях.

— Все просто. Он человек без сантиментов. Будет дано задание — дать продукцию через две недели — даст. Ни приписок, ни жалоб на трудности не будет. Кто не умеет — того научит. Кто не хочет — заставит.

— Чем будет заниматься Буров?

— Хороший вопрос, Алексей. — Грибов почесал переносицу. — Ты готов к откровенному разговору?

— Так точно.

— Там близко выборы?

— Мы их организуем. Пусть тебя это не волнует. Это проблемы Бурова. Я не уверен, что все будет сделано по закону, но ты теперь знаешь ему цену. Так?

— Так точно.

Если раньше в коттедже, где собирались члены «Семерки» удавалось найти один-два примитивных «клопа» ограниченной мощности, то теперь специалисты определили, что помещение буквально нашпиговано акустическими приборами высокой чувствительности и для их подавления пришлось монтировать специальные устройства — глушилки.