Пристально рассматривать постороннего человека Майя не стала бы, но в этом и необходимости не было: не только взгляд, но и облик, и наклон головы – все это говорит о человеке так много и так быстро, что даже художником быть не обязательно, чтобы уловить суть.

Он поздоровался с хозяйкой, сказал «приятного аппетита» Майе и сел напротив нее за стол. Ольга Цезаревна поставила перед ним тарелку с яичницей и ушла.

– Кофе? – предложил он Майе.

– Пока не надо, спасибо, – ответила она. – После каши выпью.

– А я с него начинаю жизнь. – Он придвинул к себе кофейник. – Особенно здесь. Всем бы хорош этот город, если бы не погода.

Разговор о погоде отлично подходил к завтраку. Даже не разговор, а реплики. Они составляли такую же естественную часть этой комнаты, как причудливые цветы и птицы на каминных изразцах.

В столовую заглянул Шиша, маленький фокстерьер.

– А, привет!

Арсений Владимирович взял с тарелки розовый кружок колбасы и положил перед Шишей на пол.

– Ольга Цезаревна не разрешает его кормить, – предупредила Майя.

– Ну кусочек, – улыбнулся он. – Такое нечрезмерное существо грех не поощрить.

– Какое-какое существо? – с интересом переспросила она.

– Нечрезмерное. У меня такая же собака была. Порода другая, корги, но характер точно как у Шиши. Никогда ее присутствие в моей жизни не было преувеличенным. И никогда не было недостатка в ее присутствии, когда оно требовалось.

Однако!.. Непринужденно же он перешел от замечания о погоде к такому необычному наблюдению.

– А я скорее кошку завела бы, чем собаку, – сказала Майя. – Но не решаюсь.

– Почему?

– Бывает, что уезжаю. Не то чтобы часто, но все же. Животное не с кем будет оставлять.

Он улыбнулся. Майя поняла, что не ее словам, а какой-то своей мысли. Ей показалось, что его улыбка выглядит слегка смущенной.

– Что вы?

Она тоже улыбнулась оттого, что разглядела его смущение.

– Так. – Он смутился теперь уже явно. – Вспомнил кое-что двусмысленное.

– Если расскажете, двусмысленностью обещаю не возмущаться.

– Да ничего особенного в общем-то. Один мой приятель говорил: проще завести любовницу, чем кошку. С любовницей, если что, расстался, и нет проблем. А с кошкой не расстанешься – ответственность.

Майя засмеялась и сказала:

– Вся суть мужского эгоизма.

– Мужской натуры, я бы уточнил.

– Может, и так.

– Арсений, – представился он.

– Майя.

– Надолго вы в Петербург?

– Завтра уезжаю.

Вопрос прозвучал уже не в том живом тоне, каким он говорил про собаку, а обычно, как и должен звучать дежурный вопрос, ответ на который спрашивающему безразличен. Майя и ответила машинально. Ее овсянка чуть остыла, можно стало есть, и она опустила ложку в кашу.

– А что делаете сегодня вечером? – спросил Арсений.

– Ничего особенного, – пожала плечами Майя. – Читаю, наверное.

Он задал этот вопрос таким же обыкновенным тоном, каким и предыдущий, она и ответила так же машинально. Хотя вопрос был уже не совсем обычный, конечно.

– Дело в том, что у меня есть лишний билет в Мариинку, – сказал он. – Партнеры подарили два, и жаль будет, если пропадет. Как вы относитесь к балету?

К балету в Мариинке Майя относилась прекрасно. Да и кто бы отнесся иначе?

– В таком случае встретимся в половине седьмого у входа? – сказал Арсений Владимирович.