– Боже мой! Ведь вы – Арчи Клавордейл?

– Ничего подобного, – ответил Чарли.

– Ах, правда, вы – не он. Но, боже мой, вы так похожи! Вы не обижаетесь?

– Нет, – сказал Чарли, вставая и думая, что если эта девушка выпьет еще несколько коктейлей, ей придется плохо.

По пути ему попались трое мужчин, двое из них были молодые, стройные и бледные, а третий – пожилой, толстый и розовый. Все трое умиротворенно разговаривали, произнося слова с шипением и свистом. Они, улыбаясь, покачивались и помахивали белыми нежными лапами.

– Зннаеш-ш-ш-шь… – говорю я ему, – дорогой, вс-с-с-се это нас-с-с-тоящ-щ-щ-щий абс-с-с-сурд, знаеш-ш-ш-шь… – говорил один из молодых людей, а двое сладко улыбались, склонив набок головы, и смотрели на него так, как будто были готовы в любую минуту расцеловать его. Чарли постарался побыстрее миновать их. Этот маневр привел его к шаровидному жилету очень толстого господина с очень красным лицом. В каждой руке господин держал по коктейлю. Он настоял на том, чтобы Чарли взял один.

– Выпейте и избавьтесь от отвращения, которое написано на вашем лице, – посоветовал он, хрипло посмеиваясь. – Откуда вы попали сюда?

– Из Аттертона, – ответил Чарли.

– Не слышал. Что вы здесь делаете?

– Я сам не знаю.

– Зато я знаю, что я здесь делаю, – закричал в отчаянии толстый господин. – Убиваю здесь вечер. В четверть восьмого самое позднее – я буду пьян на три четверти. Насквозь пропахну джином и буду липким от вермута, потеряю аппетит, а впереди останется еще целый проклятый вечер. Может, поеду кататься на автобусе: Крауч-Энд – Пендж, куда-нибудь туда. Или в Ганнерсбери, или в Шутерз Хилл. Бывали в тех краях?

– Нет. Я всего несколько дней в Лондоне.

– Завидую. А я живу в самом центре. Но не в Пендже или Ганнерсбери. Ах, это вы, Роза? – и он бросился мимо Чарли.

Чарли подошел к небольшому столику, чтобы поставить наполовину выпитую рюмку. За столиком сидели две молоденькие девушки, стройные и довольно хорошенькие. Они степенно ковырялись во множестве расставленных перед ними на подносе угощений. Ставя рюмку, Чарли нечаянно толкнул одну из девиц и пробормотал извинение.

– Ничего, – сказала она очень чистым и звонким голосом, глядя на него очень ясными серыми глазами. – Вы – боксер?

– Нет, – ответил Чарли, удивленный. – Немного боксирую, а так нет, не боксер.

– Как вам не стыдно. Милочка, – обратилась она к подруге, – он не боксер. Но очень похож.

– И говорит, как боксеры. Во всяком случае, мне так показалось, – заявила вторая мисс с удивительно спокойным бесстыдством. – Очень жаль, милочка, что ты не угадала.

– Тогда кто же вы? Клоун? – спросила первая мисс.

– По-моему, я видела где-то его лицо, – сказала вторая.

– А может, вы зайцем прошли сюда, может быть, вы заяц?

– Кто? – растерянно спросил Чарли.

– Милочка, он нарочно путает нас. Я уверена – он знаменитый комик. Мне кажется, я видела его в кино.

– Вас действительно пригласила леди Каттерберд?

– Да, пригласила, – ответил Чарли, стараясь поставить на место этих бесстыжих детей. – И я – не комик.

– Она, наверное, специально пригласила его, чтобы мы ломали себе голову, – вздохнула вторая. – Но, право же, его лицо так знакомо!

– И мне тоже. Он не иначе как знаменитость, а то бы его не пригласили.