— Да, именно так, — кивнул Астафьев, махнув в сторону охранников. — Володя, подойди к нам.

Из толпы отделился мужчина небольшого роста, держа в руках устройство, своей формой напоминающее паука.

— Это мой артефактор, — представил своего человека Астафьев. — Он поедет с вами.

— Но это необязательно, — возразил Стрельников. Он не рассчитывал, что к нему привяжется ещё и человек Астафьева. Как-то он привык проблемы решать в своём доверительном кругу.

— Я хотел бы передать вам артефакт, который воздействует на Потёмкина, — продолжил Астафьев. — И мой человек сделает всё, что нужно. Считайте это жестом доброй воли. Только он знает, как запустить этот артефакт и воздействовать на вашего врага.

Стрельников задумался. В целом, он ничего не теряет. Его люди будут контролировать ситуацию, а основную, самую сложную работу сделает человек Астафьева. Ну а дальше что?

— Сегодня вечером к дому, где проживает Потёмкин, подъедет и следователь. Петрушин, верно? — услышал он от Астафьева.

— Да, его так зовут, он ведёт дело моего сына, — ответил Стрельников.

— Этот прибор, — положил руку на паука Астафьев, — убьёт Потёмкина и его питомца. Но сделает это мой человек, вам не нужно брать грех на душу. Причём у Петрушина на глазах. Покончив с нашим общим врагом, прибор воздействует и на следователя. Вы с лёгкостью его заберёте на разговор. Поверьте, он будет подавлен и согласится на ваши условия.

Стрельников не думал долго. Он понял, что сына уже не вытащить законным путём. Поэтому это единственный шанс. Ненависть к тому щенку была настолько сильной, что он даже, на удивление, с радостью воспринял новость, что тот подохнет. Ну а Петрушева взять в оборот — это не совсем преступление. Не он же воздействует на следователя.

Никто не сможет потом прицепиться к нему. Нашёл таким, решил поговорить. Что в этом преступного? Быстро проедут в участок, и следователь отпустит его сына. Идеальный вариант.

— Я согласен, Дмитрий Петрович, — кивнул Стрельников. — Когда начинаете?

— В восемь вечера, — ответил Астафьев и постучал по увеличенной чёрной пуговице на рубашке его артефактора. — И это видеокамера. Мне важно зафиксировать смерть Потёмкина. Не только для меня, но и для рода в целом. Надеюсь, вы понимаете, Лаврентий Ильич?

— Разумеется, Дмитрий Петрович, — вновь кивнул Стрельников, замечая, что уж часто он кивает. — Теперь всё понятно. Можете оставлять своего человека и не беспокоиться. Ему будут обеспечены все комфортные условия пребывания в моём поместье. Но после задания…

— Разумеется, — улыбнулся Астафьев. — После задания он исчезнет. Как говорится, ляжет на дно.

Стрельников проводил Астафьева, затем взглянул на артефактора.

— Ну что, Владимир, прошу в машину, — показал он в сторону своего автомобиля. — Пока проедем в моё поместье. Расскажешь детальней о вашем плане.

Стрельников сел в автомобиль, вслед за артефактором Астафьева, и машина сорвалась в сторону дома. Впервые за последние несколько дней граф улыбнулся.

* * *

Рабочий день был настолько унылым, что мы ничем больше не занимались, кроме помощи Неле Марковне. Дождавшись окончания рабочего дня, собрались и разъехались по домам. Аня была загружена, поэтому я не стал спрашивать, что случилось. Захочет — сама расскажет.

Когда мы с Хрумом очутились у дома, я заметил курьера. Он, видимо, только подъехал и решил мне позвонить.

— Да, я уже здесь, — ответил я в динамик смартфона, махнув ему рукой.

Он вручил мне увесистую коробку.