— Да уж, это точно, — задумчиво протянул Сорин. — И не только для вас.

К чему бы Владимир не прикасался, оно становилось инородным, непонятным и чужим. Противоречивым, и в то же время устраивало всех. Словно лечебная грязь, противная и вонючая, но полезная.

Не все девушки могли даже ходить, большинство местных являлись юродивыми, с дефектами развития. Но о всех заботились одинаково хорошо, лежачих регулярно мыли и делали массажи, чтобы предотвратить развитие пролежней. И цена за всё это казалась вполне приемлемой, пусть и мерзкой.

Несколько поколений, рождённых от человеческих женщин, давали о себе знать. Гоблины стали выше, умнее. Хотя, возможно, дело ещё и в систематическом обучении, которое проходят все. Изучение того же языка чего стоит. В дикой природе логово гоблинов редко существовало больше года, их просто уничтожали. Всё же, слишком много следов и проблем они оставляют за собой. Даже в крайне редких случаях, когда популяция выживала в течении нескольких лет, они становились ненамного умнее. Здесь же у этих существ появилась новая культура бытия, с весьма человеческим лицом. Все одеты и обучены, никто из них не желает возвращаться к жизни предков. Все минусы подобной кооперации с лихвой окупали плюсы.

Проводник, между тем, повёл Сорина в «блок передержки», как он выразился. Там находились те, кого ещё предстояло «обработать». Это здание скорее походило на тюрьму, здесь были каменные стены и решётки вдоль длинного коридора, а женщины выглядели испуганными и неопрятными.

— Они буйные, — продолжал вещать гоблин. — Кто-то меньше, кто-то больше. Самые спокойные на втором этаже. Они приняли судьбу и ведут себя тихо.

Второй этаж действительно выглядел лучше, но в то же время нелепо. Просто местные жительницы имели мебель и могли закрыться от коридора занавесками. Но, выглядели они и правда лучше, хоть и грустно. Сердце у парня неприятно сжималось при виде всего этого. Особенно внимание привлекла девушка с впалым лицом и косоглазием. Она сидела на ватном одеяле на полу и играла в куклу. Кажется, она совершенно не понимала, что происходит и где находится. Рядом с ней, на своей койке, прижав колени к груди, находилась девушка с культями вместо рук, одна длиннее другой — это было видно по завязанным узлом рукавам одежды. Взгляд её был осмысленным и влажным, уж она вполне осознавала то, куда попала.

— Господин, — воскликнула она, вскочив с кровати. — Пожалуйста…

Её подбородок дрожал, она была готова расплакаться в любой момент. Она умоляюще смотрела на Сорина, первого человека, что увидела здесь.

— Пожалуйста, я ничего плохого не сделала.

Парень протянул руку сквозь решётку и погладил её по щеке.

— Всё будет хорошо, девочка, — тихо сказал он, используя один из своих навыков. — Ты устала, поспи.

Лицо девушки разгладилось, дыхание успокоилось, а веки начали смыкаться. Она зевнула и вернулась к кровати, чтобы лечь и тут же уснуть.

— О, да вы мастер! — негромко проговорил гоблин с восхищением, но от этой похвалы парню лучше не стало. Он сам не понимал, отчего ему так противно на душе, ведь всё здесь соответствовало философии Владимира. Той самой, которую он привил парню, и которой тот придерживался последние годы своей жизни.

— У меня даже есть предложения по улучшению всего этого… процесса, — сказал Сорин вслух.