Уснул только глубокой ночью, когда над миром взошла громадная серебристая луна.

Пробуждение вышло странным, и Егор не сразу даже сообразил, отчего проснулся.

Только потом осознал, что комаров нет, хотя искусанная физиономия зверски чешется, что несмелые птичьи трели переплетаются с раскатистым храпом Бешеного Сони, над лесом властвует призрачный серый рассвет, а еще — зверский, совершенно не летний холод.

— Ох, м-мама, — проговорил Егор, пытаясь поплотнее завернуться в одеяло и поднимая голову.

Самоназначенный сторож дрых сидя, прислонившись спиной к раскоряченной сосне, и та подрагивала, роняя иголки тому на голову. Аладдин почивал прямо в воздухе, упакованный в оранжево-лиловый спальный мешок, такой яркий, что при взгляде на него начинали болеть глаза.

А еще возникала черная, совершенно не геройская зависть.

— Вот гад, — сказал Егор, понимая, что одеяло от холода не спасает. — Сам-то устроился неплохо. И этот тоже… — он перевел взгляд на Махота, которому утренний морозец был нипочем. — Счастье, что нас никто не нашел…

Возникла мысль набрать веток и развести костер, но Егор с некоторым стыдом вынужден был признать, что не умеет этого делать, по крайней мере без спичек и канистры бензина под рукой.

Пришлось трястись, лязгать зубами и вспоминать теплый, даже жаркий день.

Бешеный Соня открыл глаза точно в тот момент, когда солнце выглянуло из-за горизонта.

— Не спишь? — вопросил он. — Хорошо! Еды больше нет, пойдем сразу.

— Зато ты заснул на посту! — с раздражением заявил Егор. — А если бы какое чудовище вылезло из болота?

— Так ведь не вылезло?

Возразить на это было нечего, и Егор только скривился. Проснувшийся Аладдин взмахнул рукой, спальный мешок исчез, и выяснилось, что советчик наряжен в шаровары цвета свежей листвы и черную жилетку, украшенную золотыми полумесяцами.

Похоже, у этого ареального типа имелся под рукой склад шмотья.

— Пойдем сразу, — ворчал Егор, подпрыгивая, чтобы согреться. — Комары, холод, этот дрыхнет… никаких теплых восхищенных девиц и прочих условий для геройской деятельности. Дорогу через болото ты хоть знаешь?

— Нет, — Махот улыбнулся. — Ты ведешь, ты главный.

— И что бы ты без меня делал, — вмешался в разговор Аладдин. — Тропу я покажу, ну а уж с тем, что вам на ней встретится, будете сами справляться. Так, вам понадобится пара шестов…

Над трясиной колыхался негустой туман, и в нем скользили те же самые мерцающие огоньки. Казалось, что десятки холодных, враждебных глаз смотрят на собравшихся пересечь Мерцающие топи людей.

— Шестом тыкай в воду перед собой, проверяй глубину, — начал поучать советчик, когда Бешеный Соня вырубил две палки, каждая длиной примерно три метра. — И не торопись. Тропа узкая, шагнешь чуть в сторону, и провалишься с головой, так что о тебе и жаба не квакнет.

Егор вступил на спружинившую под его весом кочку, погрузил шест в темную мутную воду. Дно нащупал почти тут же и, нервно сглотнув, ступил в болото. Под ногой чавкнуло, погрузился примерно по колено, жижа хлынула за голенища, испачкала штаны. В стороны полетели брызги.

Махот, весивший куда больше, провалился глубже, но и ноги у него были гораздо длиннее.

— Никто не догадается. Что мы сюда пошли, — заявил он с довольным видом. — Отлично!

По мнению Егора, ничего отличного в том, что им предстоит пересечь трясину, не было, но это мнение он предпочел оставить при себе.