— Всему экипажу по боевым постам, — раздался в вокс-динамике голос Эппералианта.

— Что во имя Терры там случилось? — проворчал Мегген, сжимая в зубах сигару, хотя и не скрывал облегчения при мысли о том, что теперь будет на чем сосредоточиться.

— Скоро узнаем, — ответил Банник. Положив карты на снарядный ящик, который они использовали вместо стола, он пошел наверх. Мегген подошел к снарядному подъемнику и начал готовить боеприпасы к подаче в башню.

Когда Банник поднялся на командную палубу, Кортейн по воксу срочно отдавал приказы по колонне.

— Что случилось? — спросил Банник, садясь на свое место третьего наводчика.

— Экзертраксис отклонился от курса, и некоторые танки из роты «Леман Руссов» последовали за ним. Он бормочет какую-то чушь о шпилях Элидии, — ответил Эппералиант, не отрывая взгляда от приборов. Руки связиста мелькали над тактическими дисплеями, передавая приказы Кортейна другим машинам колонны. Некий таинственный прибор из оборудования Схоластика Псайкана, добавленный к аппаратуре, выводил на экран графики, испещренные опасно завышенными показателями психопомех.

— Лорелей?

Эппералиант кивнул.

— Очевидно.

— Ради Трона! Слушайте меня! — кричал Кортейн, обращаясь к остальным машинам колонны. — Не слушайте капитана, он под воздействием кристаллов. Не следуйте за ним!

Кортейн отвернулся от аппаратуры.

— Большую их часть я остановил, но три «Леман Русса» еще следуют за ним. А тут кругом зыбучие пески.

«Гибельный Клинок» шел в авангарде колонны, марсианские сенсоры позволяли проверять состояние грунта впереди.

— Судя по показаниям сейсмических сенсоров, он направляется прямо в полосу зыбучих песков, почетный лейтенант. Она глубиной более пятидесяти метров, дальше сенсоры не берут. Если он туда въедет, мы уже не вытащим его.

— Экзертраксис, прием, прием! — продолжал вызывать Кортейн.

Послышался всплеск помех, возможно, ответ, заглушенный атмосферным электричеством, и снова тишина.

— Эппералиант, можешь усилить сигнал?

— В том-то и дело, — ответил Эппералиант. — Это проклятая буря. Она заглушает все. Могут пробиться только самые плотные инфолучи, и мне приходится посылать их лазерными импульсами каждой машине индивидуально… — связист на секунду замолчал. — Вот и все, почетный лейтенант, он въехал в зыбучие пески.

— Зубы Императора… Аутленнер, подведи нас как можно ближе, насколько это будет безопасно. Эппералиант, вызывай «Атлант». Банник, вам с Ганликом придется выйти наружу, — Кортейн указал на экраны, куда выводилось видео с пикт-камер на корпусе танка — на лобовой броне, орудийных башнях, бортах и корме. На всех экранах виднелась лишь пелена красновато-серого песка, поднятого бурей. — Не видно ни черта. Вы будете моими глазами. Надеть полное защитное снаряжение, и будьте осторожны.

— Да, сэр.

— Хорошо, выполняйте.

Поднявшись в башню, Ганлик и Банник надели защитное снаряжение. Тяжелые брюки под шинель, перчатки до локтей, плотно прижимавшие рукава мундира, гетры на ботинки, закрывающие ногу между носком и обувью, капюшон с отверстиями для рта, носа и глаз, и длинные воротники под шинель. Сверху они надели респираторы. Застегнув карабины на поясах, и проверив воксы, они жестом показали Раддену, что готовы идти, и направились к люку, ведущему наружу.

Радден задраил люк на центральный трап, и они с Ралтом тоже надели респираторы и защитные очки. После этого Банник и Ганлик открыли верхний люк башни.