Он поднес к глазам клочок бумаги, сжатый в руке.

— Ради задниц всех Верховных Лордов Терры, где тут док № 29-омикрон-III-94А? Они должны были дать мне карту с ауспиком. Тут так темно, что я едва могу разглядеть хоть что-то. Ни один светильник не работает. Как обычно…

— Тебе должны были дать код для лифта, но не дали. И зачем я согласился пойти с тобой? Лучше было бы немного поспать.

— Мы оба знаем, почему ты не стал спать, — проворчал Каллиген, без особой надежды разглядывая карту. — Кошмары. Это потому, что мы скоро выйдем из варпа, и сейчас они хуже всего.

Банник выхватил у него карту.

— Дай сюда. Так, транспортные палубы вот, — он прочертил пальцем по лабиринту коридоров. — Но вот эту секцию мы должны обойти, — он указал на коридор до следующей переборки. — Она закрыта и не используется.

Каллиген закатил глаза.

— Ты собираешься вернуться? Готов поклясться, в отсеках на этом корабле больше дыр, чем в самом Императоре.

Банник пристально посмотрел на друга.

— Когда-нибудь тебя расстреляют, ты это знаешь?

Путь к отсеку № 29-омикрон-III-94А оказался долгим и запутанным. Несколько раз им приходилось возвращаться и идти в обход, когда на пути оказывались наглухо заваренные двери в переборках — еще какие-то отсеки корабля тысячелетней древности были неиспользуемы и необитаемы. Банник и Каллиген шли километрами коридоров у самой обшивки корпуса, лишь изредка выходя на огромные открытые пространства в недрах баржи. Однажды они прошли по мостику, расположенному на стометровой высоте над учебным полигоном — тысячей квадратных метров металлической палубы, где они большую часть этих двух лет проходили боевую подготовку на макетах поля боя. И снова коридоры, дальше и дальше, мимо тускло освещенных кубриков с рядами коек, уходящими в темноту. Гудение корабельных двигателей то становилось настолько громким, что разговаривать было невозможно, то потом утихало. Они прошли по галерее, где сотни людей из экипажа корабля трудились над какой-то таинственной машиной огромных размеров и непонятного назначения, ее утробный рев сопровождался щелканьем бичей и заунывной рабочей песней матросов.

После трех часов пути они оказались в закрытых галереях, идущих вдоль транспортной палубы баржи. Сотни танков «Леман Русс», БМП «Химера», разведывательных бронемашин «Саламандра», самоходных орудий, машин обеспечения и другой техники более редких типов стояли на транспортных платформах, словно модели в магазине игрушек бога, их ряды скрывались во мраке. За исключением нескольких сервиторов, патрулировавших палубу, здесь не было никого. Служащие Муниторума и Адептус Механикус должны будут закрыть палубу, как только будет объявлено о двенадцатицикловой готовности к переходу, и, судя по их деятельности, они уже к этому готовились.

Вдруг раздался жуткий вой, и волосы на затылке Банника встали дыбом. Весь корабль содрогнулся.

— Что за…?

Каллиген положил руку на плечо Банника.

— Не волнуйся. Так всегда бывает, когда готовятся к переходу, — сказал он, понизив голос, с видом заговорщика. — При входе в имматериум или выходе из него поля Геллера испытывают наибольшую нагрузку, — Каллиген рассмеялся, видя испуг своего друга. — Да не бойся. Это напряжение и заставляет корпус издавать странные звуки, особенно у старого корыта вроде этого.

— Откуда ты знаешь? — Банник нервно глотнул.

Четверо сервиторов с лязгом направились в их сторону. Им пришлось отойти с дороги, чтобы не быть раздавленными. Когда сервиторы прошли мимо, двое лейтенантов продолжили свой путь.