Мэри покачала головой и посмотрела на часы. Уже было хорошо за полночь — скоро начнётся новый день.

Она должна пойти домой. Вирус Джока разряжен; он никому ничего не сделает, если только он не воспользовался уже кодонатором для изготовления вирусных молекул — Мэри всем сердцем надеялась, что нет. «Серфер Джо» не причинит никому вреда. Собственно, именно этого она с самого начала и хотела.

Это всё, что следовало сделать.

И всё же…

И всё же.

Никто не пострадает. Она найдёт способ распространить информацию, сделать так, чтобы каждый на этой земле знал: мужчинам-глексенам нельзя посещать мир неандертальцев. Барастовская технология калибруемых лазеров не даст «Серферу Джо» проникнуть через портал обратно в этот мир. Глексенские мужчины — и безвредное большинство, и ужасное вредоносное меньшинство — будут в безопасности, если оставят мир Понтера в покое.

Мэри сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

Она сложила руки на коленях и сцепила пальцы; на среднем пальце левой всё ещё виднелся бледный след там, где раньше она носила кольцо.

Мэри Воган думала, и думала, и думала.

И, наконец, расцепила пальцы.

И затем сделала единственную вещь, которую должна была сделать.

Глава 38

И хотя когда-нибудь мы, возможно, посетим и Даргал — этим именем неандертальцы называют Красную планету в своём мире, где она светит над континентами Дуркану, Подлар, Ранеласс, Эвсой, Галасой и Налкану — мы оставим ту версию Марса такой, какой мы её нашли. Как и во многих других случаях в той новой эре, в которую мы сейчас вступаем, мы сможем и яичницу съесть, и яйцо не разбить…

Мэри Воган резко села на своей постели в Бристоль-Харбор, внезапно пробудившись.

Когда будет — как вы это называете? Двое становятся Одним? Когда это будет в следующий раз? Джок спрашивал об этом вчера. Мэри была слишком расстроена ухудшением состояния Лонвеса и отъездом Понтера, чтобы обратить внимание, но сейчас её стукнуло так, что она проснулась: зачем Джоку это было надо.

Ведь это идеальное время для того, чтобы выпустить вирус. Когда жители обоих полов собираются в Центре, можно заразить сразу всё население — по крайней мере, население Салдака. И, разумеется, когда Двое становятся Одним, количество людей, путешествующих из города в город наибольшее — легче разносить заразу.

Четырёхдневный праздник начнётся послезавтра. Что означает, что до тех пор Джок не станет ничего предпринимать. Что означает, что Мэри должна что-то предпринять до послезавтра.

Она подняла глаза к потолку, чтобы посмотреть, которой час — но она была здесь, а не там, и здесь на потолке её жилища ничего не было. Она повернулась к цифровому будильнику на ночном столике: красные светящиеся цифры показывали 5:04. Мэри нашарила кнопку включения настольной лампы, потом нашла свой телефон и позвонила по домашнему номеру Луизы Бенуа в Рочестере.

— Алло? — произнёс сонный голос после нескольких гудков.

— Луиза, это Мэри. Послушай — Двое станут Одним послезавтра. Я уверена, что Джок собирается выпустить вирус именно в этот день.

Луиза явно ещё боролось со сном.

— Двое станут…

— Да, да! Двое станут Одним. В эти дни в неандертальских городах наибольшая концентрация населения и достаточно сильный междугородний трафик. Мы должны что-то сделать.

— То, что ты говорила — пойти к газетчикам, поднять шум. Но, послушай, будет безопасней, если мы обе будем в это время в Канаде. Я выезжаю через полчаса, то есть буду у тебя в 6:30. Мы поедем в Торонто.

— Bon, — сказала Луиза. — Я буду готова.