— В этом вся соль. Слушайте…

Когда он закончил свой рассказ, офицер уныло спросил:

— А люди со “Звездного роя” знают об этом?

— Я сказал им, — ответил Молтби. — Они собирались сделать соответствующее заявление перед возвращением корабля на Землю.

Они помолчали. Наконец деллианин сказал:

— Что вы думаете о захвате власти гиброидами и их подготовке к войне?

— Даже не знаю, что сказать.

— Подобно всем нам.

— Чего я действительно боюсь, так это появления других военных кораблей Земли. По крайней мере некоторые из них уже не удастся захватить хитростью.

— Да, — сказал деллианин, — это и нам приходило в голову.

Снова наступило молчание, которое на этот раз длилось дольше. Наконец Молтби спросил:

— Могу ли я как-нибудь попасть на Кассидор? Деллианин думал с закрытыми Глазами, наконец, вздохнув, сказал:

— Через два часа будет корабль. Думаю, капитан Лэрд не будет возражать против вашего присутствия на борту. Прошу следовать за мной.

Молтби прошел через ворота и оказался в тени огромных ангаров. Он почувствовал странную расслабленность и только в космосе понял, что это означало: мучительное чувство собственного одиночества во враждебной Вселенной исчезло.

Глава 19

Темнота за иллюминаторами успокаивала тот его мозг, который можно было назвать творческим. Он смотрел в черноту космоса с искрящимися точками звезд и ощущал исключительность судьбы каждого. Нахлынули воспоминания о часах, проведенных подобно этому, когда он был метеорологом флота Пятидесяти Солнц. Тогда он думал, что у него нет друзей, что всеобщая, непреодолимая подозрительность окружает его и отделяет от этих деллианских и неделлианских роботов.

Правда, возможно, заключалась в том, что он рос, настолько чуждаясь всех, что никто не решался сблизиться с ним. Теперь он знал, что подозрительность давно стирается, почти исчезла. Благодаря этому проблема Пятидесяти Солнц в целом вновь стала серьезно занимать его. Нужно иначе подойти к спасению Глории, подумал он. За несколько часов до посадки он отправил капитану Лэрду свою визитную карточку с просьбой о встрече.

Командир корабля был худощавым, седым, почтенного вида неделлианином. Он согласился с каждым словом, каждой деталью плана Молтби.

— Эта проблема в целом, — сказал он, — стала тщательно прорабатываться некоторое время назад, вскоре после захвата власти гиброидами. Пытаясь оценить общее количество военных кораблей, которыми располагает Империя Земли, мы получили такое большое число, что оно практически уже не имело для нас значения.

Нас бы вовсе не удивило, — продолжал откровенничать офицер, — если бы Земля смогла направить по одному военному кораблю на каждого жителя Пятидесяти Солнц, при этом не ослабив заметно обороны главной Галактики. Мы, на флоте, с нетерпением ждали, что Ханстон заявит об этом в частном порядке или публично. То, что он никак не отреагировал, встревожило нас. Ведь первые экспедиции в любую новую звездную систему, наподобие нашего Большого Магелланова Облака, направляются, судя по всему, по приказу центральной исполнительной власти.

— Это имперская миссия, — сказал Молтби, — действующая в соответствии с директивой совета императора.

— Безумство! — пробормотал капитан корабля. — Наши новые вожди настоящие безумцы. — Он выпрямился и потряс головой, как бы пытаясь освободиться от сомнений и путаницы в ней. — Капитан Молтби, — продолжал он торжественно, — полагаю, что могу гарантировать вам полную поддержку военного флота в деле освобождения вашей жены, если… если она еще жива.