Сам Лбов именовал себя «безпартийным террористом» и высказывал, что в его отряде «культурников», то есть идейных агитаторов и пропагандистов, гонят». Неприязнь Лбова к «идейным», и, в первую голову, большевикам объяснялась довольно просто. Большевистские руководители широковещательно отрекались от экспроприаций. «При осуществлении террористической деятельности большевики также пользовались помощью различных малоизвестных полуреволюционных, полууголовных отрядов — например, партизан под командованием Лбова на Урале. Пытаясь сохранить свои действия в тайне даже от членов собственной партии, некоторые сторонники Ленина налаживали взаимовыгодные связи с лбовцами, которые летом и осенью 1907 года были особенно активны, грабя банки, фабрики, почтовые конторы и богатых граждан. Пермский партизанский революционный отряд Лбова заплатил большевистскому центру 6000 рублей в качестве аванса за доставку оружия из-за границы, но несмотря на оформленный по всем правилам договор, большевики не прислали обещанного оружия и отказались вернуть деньги». Видя двурушную, нечистоплотную политику большевиков, Лбов перестал отчислять деньги в кассу местного социал-демократического комитета. На этот шаг пермский комитет РСДРП в августе 1907 г. издал прокламацию о вредоносности для рабочего движения красного террора, когда устранение городовых, стражников и т. п. в свою очередь влечет усиление неистовства со стороны царских башибузуков. В этом воззвании содержалась и рекомендация всем сознательным партийцам вести «антитеррористическую пропаганду», нацеленную против «лесных братьев», «анархистов-коммунистов».

Более гладкими были отношения Лбова с эсерами. В арсенале Лбова была и завидная услуга, оказанная партии социалистов-революционеров: доставка 15 фунтов динамита для устранения начальника Главного Тюремного Управления Максимовского.

В конце 1906 г. отдельные группы уральских эсеров не согласные с установками верхушки партии в вопросе об экспроприациях объединились в автономный «Уральский боевой союз», который ставил одной из главных своих целей дальнейшее разворачивание террора и «эксов». В этом комитете Лбов состоял одним из главных членов и подписывал все смертные приговоры от имени «Уральского боевого союза».

Все боевики той поры носили прозвища, было оно и у Лбова — «Длинный», позднее в вятской эсеровской организации за Лбовым закрепился псевдоним «Лиза»; в случае же гибели или ранения бойца его прозвище перенимал товарищ. Так «Ястребом» звался не только один Михаил Горшков, погибший во время экспроприации конторы завода Поклевских-Козелл 15 августа 1907 г. под Екатеринбургом, но и Василий Панфилов. А в народе бродили сказы про то, что лбовцев пули не берут.

Крепкие связи сложились у Лбова с эсерами-максималистами. В январе 1907 г. к нему на Урал из Петербурга прибыли Дмитрий Савельев («Сибиряк»), учившийся в художественной школе в Екатеринбурге, оказавший вооруженное сопротивление тамошним черносотенцам во время погрома 19 октября 1905 г., и судимый за эту попытку самообороны в Екатеринбурге, в Петербурге же Савельев был заочно приговорен к смертной казни; Александр Александров («Уралец»); матрос 14 балтийского экипажа Алексей Максимов («Сорока») и Василий Баранов («Фомка» и «Василеостровский»), также заочно приговоренный к 4 годам каторги. Вместе с максималистами прибыло и несколько участников питерских большевистских дружин.