Крупной проблемой сознания в той форме, в которой оно сконструировано сейчас, является то, что оно часто исключает все, что не входит в его непосредственный фокус, и склонно верить только своему собственному сиюминутному настроению и своей правде. Потому неудивительно, что внутри каждого из нас как личности и между нами как отдельными людьми существует такое количество острых конфликтов. Из-за этих ограничений важно расширить сознание (повысить осознание), научившись оптимально соотносить себя с бессознательным. С точки зрения Эриксона, это означает дать бессознательному шанс делать свою работу. Терапевтический транс можно понимать как состояние, в котором работа бессознательного до некоторой степени освобождена от ограничений, создаваемых фокусами и установками сознания. Когда бессознательное завершит работу, сознательный разум может принять результат и направить его соответственно на различные подробности и ситуации (обстоятельства) жизни. Бессознательное является производителем, а сознательное потребителем; транс — посредник между ними.

Эриксон начинает сеанс с замечаний, рассчитанных на то, чтобы вызвать замешательство и депотенциализировать сознание. Затем он демонстрирует еще один косвенный подход к наведению при помощи обусловленного закрытия глаз. Он подчеркивает необходимость тщательного наблюдения за наведением транса шаг за шагом, в соответствии с определенной шкалой. Наиболее ценная часть комментариев этого сеанса — примеры необычайной наблюдательности Эриксона в работе с рядом трудных проблем транса, включая источники психологического замешательства, «ложь» в трансе, меняющиеся ритмы внушения в трансе, постгипнотическое внушение, работу со спонтанным пробуждением и способы защиты субъекта в трансе.

Замешательство при наведении транса

Эриксон начинает сеанс с того, что спрашивает С., чего бы она хотела сегодня добиться. С. упоминает бородавку, которую она хотела бы свести, но ни слова не говорит о личных проблемах, с которыми она хотела бы поработать. В течение нескольких минут идет пустой разговор. Затем Эриксон тихо говорит: "Может быть, доктор Росси что-нибудь замечает?". Это был намек доктору Р. обратить внимание, что моргательный рефлекс С. начал спонтанно замедляться. Р. не уверен, что именно происходит, но сознает, что Эриксон просит пристально наблюдать за С. Пациентка со смущенным смехом спрашивает, что происходит. Эриксон уверяет ее, что она очень скоро это узнает. После небольшой паузы Эриксон продолжает.

Э: Как скоро вы это узнаете?

С: Я даже не знаю, что именно, предполагается, я должна знать.

К чему я готова?

(Пауза)

Что я, предполагается, должна знать? (Пауза)

Р: Вы часто используете этот метод намека на то, что происходит, на что сознание пациента не настроилось. Это обычно запутывает пациента, депотенциализирует субъективное чувство контроля Эго и усиливает ожидание, будто произойдет что-то необычное и важное. Ее вопросы ясно показывают большое замешательство, которое было вызвано вашим простым высказыванием: "Может быть, доктор Росси что-нибудь замечает?".

Наведение через косвенно обусловленное закрытие глаз

Э: Теперь я буду говорить «четное-нечетное» с некоей целью.

С: Вы мне скажете?

Э: В конце.

Четное.

Нечетное.

(Пауза)

Нечетное. Нечетное. Нечетное. Четное.

(Пауза)

[С. явно в затруднении относительно произносимых Эриксоном слов «четное-нечетное». Он говорит так, что, по-видимому, это должно что-то значить, но она не может понять, что именно. После мгновения концентрированного внимания она явно сдается и погружается в себя].

Э: "Нечетное" говорится, когда моргание глаз медленное, и «четное» — когда оно быстрое.

Р: Вы просто говорите это, при том, что она не осознает, что именно вы делаете?

Э: Да.