Тихонов. Ну, что я вам буду теперь говорить? Бесполезно это все, как я понимаю. Я вам одно, а вы свою линию клоните. Вот и выходит, будто я вас в заблуждение ввожу. Не знаю, не верю, не укладывается в голове, хоть убейте. Однофамильца надо искать. Пастухов — фамилия частая. Не мог он такого ничего совершить. Да вы сами посудите: придуши он меня — и три дня не хватились бы. А взять что с меня, что с Людмилы Ивановны— нечего. Разговорчивый такой, начитанный. О политике много знает. Мы в метро с ним беседовали.

Переубедить Илью Кузьмича было трудно, да мы такой цели и не преследовали. Довольно и того, что мы выяснили: в час преступления в квартире находился посторонний человек, да еще с фальшивым паспортом. И этого человека никто, кроме Тихонова, не видел. Вопрос о том, видела ли «постояльца» Людмила Ивановна, мы оставили пока без рассмотрения. Возможно, Тихонов убежденно лжесвидетельствовал: ему хотелось лишний раз показать, что «Пастухов» не имеет никакого отношения к Гиндиной. В своей последней беседе с дочерью Людмила Ивановна ни словом не обмолвилась о присутствии в квартире постороннего. Впрочем, это еще не доказывает, что Илья Кузьмич лжет: если Гиндина знала о том, что Тихонов берет постояльцев, этот факт мог показаться ей заурядным- Если же не знала — тем более не могла предполагать, что незнакомец, встреченный ею в коридоре, останется у Тихонова до позднего вечера. (Пахомовы о постояльцах определенно не знали.) Илья Кузьмич откровенно рассчитывал на то, что ни подтверждения, ни опровержения мы от Людмилы Ивановны уже не получим. Но независимо от этого у нас были основания предполагать, что «постоялец» имеет самое непосредственное отношение к преступлению. Нам представлялось маловероятным, чтобы в одной квартире в час убийства оказалось сразу два преступника: один — убийца, другой — случайный постоялец, назвавшийся чужим именем. Гипотеза «однофамильца» имела смысл только для Ильи Кузьмича: ему теперь, собственно, ничего и не оставалось, как настаивать на невиновности, своего постояльца.

Но возникал вопрос: не слишком ли много знал «Пастухов»? Он должен был знать, во-первых, о том, что Илья Кузьмич берет постояльцев, во-вторых — о привычке Людмилы Ивановны принимать на ночь снотворное, и в-третьих — он должен был отлично ориентироваться в квартире № 24. Что касается тайника, то при известной сноровке его было нетрудно найти: устраивая свой тайник, особой изобретательности Людмила Ивановна не проявила.

Положим, о постояльцах Ильи Кузьмича «Пастухов» мог узнать от жильцов дома № 31: по словам Ильи Кузьмича, вся Малая Суджинская только и судачила, что о его постояльцах. Возможно, это и побудило Тихонова пойти на признание: разницу между прямым и косвенным соучастием он хоть и смутно, но все же улавливал. Соседям по квартире, правда, гипотеза «квартиранта» не приходила и в голову. Супруги Карнауховы также, по-видимому, не догадывались об этом маленьком «бизнесе» Тихонова. Но часто случается, что наши тайные тайны известны всему свету, кроме самых близких людей, от которых мы особенно ревниво эти тайны оберегаем.

Снотворное Людмиле Ивановне доставала и приносила дочь. При этом она пользовалась скромными услугами ближайшей аптеки (Малая Суджинская, 27), где у нее была знакомая в отделе готовых форм. Последнюю неделю Людмила Ивановна хворала, но до этого частенько обращалась за снотворным и сама. Лже-Пастухов мог проследить за дочерью либо за самой Гиндиной: секрета они из этого не делали.

Что же касается знания планировки квартиры, то, если лже-Пастухов здесь ни разу не появлялся (а это нам еще предстояло выяснить), он мог получить необходимую информацию от многих людей, которые здесь жили либо бывали.