– Давай басурмана, – пробасил мужик.

Мысленно перекрестившись, я выдала ему мальчика и потрепанный рюкзачок с вещами.

– Пить хочу, – завел Андрюша.

– Потерпи, – коротко велел дядя.

– А‑а‑а… пить!

Мужик со всего размаха залепил пареньку затрещину. Андрей от изумления замолчал, потом взвизгнул и попытался лягнуть обидчика. В ту же секунду он получил вторую оплеуху, а потом дядька, ухватив капризника за шкирку, встряхнул его и заявил:

– Я два раза не повторяю, понял?

К моему огромному удивлению, Андрей молча кивнул.

– Вот и хорошо, – одобрил мужик, – вот и славно, пошли. А вы бегите к кассе, через десять минут состав на Москву придет.

В состоянии, близком к эйфорическому, я понеслась за билетом и через пару мгновений узнала совершенно ужасную новость: мест в скором поезде нет. Решив не отчаиваться, я дождалась состава и стала бегать вдоль вагонов, упрашивая проводников взять меня без проездного документа, естественно, за деньги.

Но хмурые тетки в форменной одежде только мотали головами, наконец одна, понизив голос, сказала:

– И не пытайся, никто не посадит.

– Да почему? Ведь не Христа ради прошусь! У меня есть деньги.

– Ревизоры у нас, – вздохнула проводница, – шерстят почем зря. В другой поезд толкнись, утром.

Я снова пошла к кассе. Сонная девушка потыкала пальцем в кнопки и сообщила:

– Есть только одно место, поезд Прага – Москва, спальный вагон, купе люкс, двухместное, дорого. Берете?

А что оставалось делать? Не сидеть же на вокзале до морковкина заговенья? Тихо радуясь, что Томочка заставила меня на всякий случай взять с собой большую сумму денег, я выгребла купюры из кошелька и стала счастливой обладательницей билета.

Не успела я войти в купе, как лежащая на нижней полке девушка удивленно спросила:

– Что вам надо?

Слегка удивившись ее хамству, я спокойно ответила:

– Извините за беспокойство, мое место двенадцатое.

– Не может быть!

– Почему? Вот билет. Я ваша соседка до Москвы.

– Это невозможно, убирайтесь.

– С какой стати? Я купила билет и имею ровно столько прав на это купе, как и вы!

Высказавшись, я решила сесть на свою полку и тут только увидела на ней, в самом углу, маленького ребенка, лет трех, не больше, сидевшего в обнимку с куклой.

– Это безобразие! – рявкнула девица и вылетела в коридор.

Мы с девочкой остались одни. Испугавшись, что она сейчас начнет плакать, я улыбнулась.

– Меня зовут тетя Виола, а тебя?

– Маша, – четко, совершенно по‑взрослому ответила девочка, – Маша Попова.

Короткий халатик задрался выше талии, и я увидела на внутренней стороне бедра девчушки крупное родимое пятно странной формы.

– Сколько же тебе лет?

Она подумала, потом сказала:

– Четыре года.

– И куда же ты едешь?

– В Москву, к бабушке.

– Ты в Праге живешь? – продолжала я расспросы, но тут в купе ворвалась девица вместе с двумя проводниками, мужчиной и бабой. Началось разбирательство.

м зучив билеты, проводник спросил:

– Виола Ленинидовна Тараканова кто?

Я помахала рукой.

– Следовательно, вы Елизавета Семеновна Марченко с дочерью Марией Поповой?

– Ну и дальше что? – разъярилась девица. – Я купила все купе и не хочу, чтобы нам мешали.

Проводник покачал головой:

– Нет, у вас одно место, второе детское, на ту же полку.