— Что это за язык? Наверняка не голландский?

— Мой язык. Голландцы за год работы со мной уж привыкли, что я время от времени меняю процедуру в посольстве. Поначалу они пытались получить на это разрешение министерства иностранных дел Нидерландов, но я через Иерусалим устраивал так, что из Нидерландов им сообщали то же самое, что сказал я. И к этому они привыкли. Я приехал в Москву, попросил встречи с послом Нидерландов, и он меня принял. Я сказал, что был в Израиле, разговаривал с премьер-министром — и с завтрашнего дня порядок будет изменен». И порядок в посольстве Голландии был изменен.

Я же столкнулся с голландской подлостью в конце 1970-х. Наш завод выходил со своей продукцией на внешний рынок, но в это время США всеми способами блокировали внешнюю торговлю СССР, введя на нее негласный запрет и преследуя те фирмы, которые его нарушали. С нами начала торговать прорывавшая блокаду люксембургская фирма, она же наняла достаточно именитую голландскую фирму для производства контрольных химических анализов нашего сплава. И неожиданно их контрольные анализы начали показывать содержание ведущего элемента в сплаве значительно ниже, чем на самом деле. Мы (и с нами СССР) несли убытки, и меня, тогда начальника Цеха заводских лабораторий, послали в Москву разбираться. В присутствии хозяина люксембургской фирмы я таки разобрался с голландскими «профессионалами» и мастерами химанализа. После этого наш торговый партнер из Люксембурга отказался работать с голландцами со словами «блади шит!». Что интересно, так это то, что голландцы от этой своей подлости ничего не имели, более того, понесли убытки от отказа Люксембурга работать с ними. Просто позвонили им из США и приказали делать подлость — вот они подлость СССР и делали.

Так что следствие по катастрофе малазийского «Боинга» на Донбассе в надежных лапках во всех отношениях, поэтому вернусь к сообщению голландского прокурора.

Итак, как видите из сообщения, следователи, разрабатывая аж четыре версии, заказали судебно-медицинскую экспертизу. По сути и формально это правильно. Почему?

Давайте рассмотрим ответ на образном примере, для чего поставим себя на место следователя и представим, что обнаружен труп, положим, даже с явным огнестрельным ранением. Мы действительно закажем судебно-медицинскую экспертизу. Во-первых, потому что для поиска убийцы нам прежде всего нужна истинная причина смерти. Ведь человека могли на самом деле удушить, утопить, сломать ему шею или основание черепа, а выстрелить потом, чтобы увести нас по ложному следу.

А теперь прочтем сообщение голландского прокурора и зададим вопрос: а следователи поручили судмедэкспертам выяснить причину смерти пассажиров? И не думали! Но при этом прокурор нагло уверяет, что следователи «анализируют свыше 20 тыс. фотографий и 750 видео, загруженных на специальный веб-сайт, а также проверяют 350 млн. веб-страниц». Серьезно?! Но ведь Интернет переполнен материалами о том, что выпавшие на Донбассе из облаков трупы были уже в глубокой стадии разложения (вот видео навскидку  IAlC7HhfkrU).

Следовательно, эти «пассажиры» «Боинга» были убиты задолго до того, как их сбросили на землю Донбасса. То есть, мало того, что нормальный следователь и так бы затребовал у экспертов выяснить причину смерти, но и весь Интернет полон фактами, обязывающими следователей выяснить эту причину. А голландцы тем не менее этого не делают! У них и так четыре версии.

Во-вторых, у голландцев судмедэксперты ищут на телах и в вещах доказательства того, что «Боинг» сбит «Буком» ополченцев, ищут поражающие элементы боевой части «Бука». Вообще-то, это похвально, поскольку и мы на месте следователей затребовали бы у судмедэкспертов найти пулю, а если ранение жертвы сквозное, то хотя бы определить калибр оружия, из которого сделан выстрел.