Правда, в случае с мгновенной потерей связи, помимо такой удобной «взрывной декомпрессии», есть еще и объяснение, что поражающие элементы «Бука» мгновенно убили всех 15 членов экипажа и разбили все приборы автоматического оповещения об аварии самолета. Однако помянутый Ту-154 был сбит боевой частью ракеты комплекса С-200. А у нее боевая часть весит 220 килограмм, из которых 90 килограмм приходится на взрывчатку, а остальное — на 37 тысяч стальных шариков, диаметром 9,5 и 7,9 мм (вес шариков 3,5 и 2,0 грамма соответственно). И все эти 220 кг обрушились на Ту-154 — самолет сухой массой 54 тонны. А боевая часть «Бука» весит всего 70 кг и предназначен «Бук» для уничтожения фронтовой авиации — бронированной. Один из участников создания ракет для «Бука», В.К. Печатников, вспоминает:

«Самые сложные разногласия были у нас с ГРАУ по вопросу количества и веса осколков боевой части ракеты.

Для нас основными целями сначала были только самолеты, а потом и крылатые ракеты. Для их поражения достаточно легкого осколка, но желательна большая плотность, что с такими весами осколков хорошо сочетается. Для армии, особенно войсковых соединений, в числе поражаемых целей появляются и бронированные штурмовики типа А-10. Чтобы пробить броню надо иметь так называемые тяжелые осколки, например весом 7,8 грамма, а это заменяет три обычных. Резко падает плотность потока. Долгое время к единому мнению мы прийти не могли и практически уже все согласились, что будет две модификации ракет — армейская и флотская. Но, к чести Военно-Морского Флота, оказалось, что наш 28 институт вооружения ВМФ не даром ест свой хлеб. Они на своем полигоне (остров Канивец — Ладожское озеро) провели ряд испытаний по отработке формы осколка и влиянию этой формы на пробивную способность. Было показано, что если кубическую форму поменять на «двутавр», то пробивная способность увеличивается втрое. Позже подобные эксперименты провели и на полигоне Минмаша в Красногорске. Результат — ракеты обрели единую боевую часть, и вопрос о заказе двух типов ракет с боевыми частями 9Н130 и 9Н314 отпал сам собой».

Если учесть, что боевая часть «Бука» более чем втрое легче, чем у С-200, а поражающие элементы тяжелее тоже где-то в три раза, то их количество у «Бука» меньше, чем у С-200 почти на порядок. Плюс у «Боинга 777» сухая масса 166 тонн, то есть он втрое тяжелее Ту-154 (у которого, напомню, после поражения ракетой С-200 члены экипажа и аппаратура связи оставались в строю). Ну, а все это в сумме дает практически равной нулю вероятность мгновенного поражения боевой частью «Бука» всех членов экипажа на «Боинге 777». То есть если бы самолет сбили ракетой, то какие-то члены экипажа оставались бы в живых и сообщили бы на землю о произошедшем. А аппаратура начала бы автоматически передавать SOS. Но этого не было: всякая связь с рейсом МН 17 исчезла мгновенно.

Отсюда вопрос: как объяснить мгновенную и полную потерю связи с рейсом МН 17?

Далее. Я уже сообщал раньше, что рейс МН 17 выполнял не тот экипаж, которому нужно было лететь по графику, и не тот, который должен был заменить первый в случае необходимости. А полетел некий третий экипаж, какой-то отчаянно храбрый. Был у меня покойный родственник — вертолетчик с Камчатки, случалось ему несколько раз возить спасателей на авиакатастрофы. Из его рассказов запомнилось, что все спасатели прежде всего и обязательно ищут всех членов экипажа потерпевшего катастрофу самолета, поскольку иначе члены экипажа будут считаться без вести пропавшими и пенсия их семье долго не будет назначаться. Думаю, что и на Донбассе спасатели делали все, чтобы найти членов этого храброго экипажа, взявшегося выполнить задание, от которого отказались два экипажа, обязанные выполнить рейс по графику.

Но вот помянутый генерал-полковник Ситнов вопрошает: «Почему, например, так и не найдены тела летчиков и других членов экипажа? Даже если их разорвало на мелкие части, то фрагменты форменной одежды могли остаться, но их следов тоже нет».