Дэнни тщательно выскреб ложкой остатки кукурузной каши с бананом, поднялся на ноги и сказал, махнув рукой в сторону входной двери:

— Ну, это… я того.

— Чего «того»? — переспросил Лестер.

— Сматываюсь. Ухожу.

Сидящие за столом смотрели на него в немом изумлении.

— Вот так просто берешь и уходишь? — спросила Милли.

— Ага. Отпуск кончился.

— Ты проводил здесь свой отпуск? — недоуменно спросила Клер.

— В автобусе классный телек, и я запал на эту идею. — Он ухмыльнулся. — Я поймал конец футбольного сезона, посмотрел все матчи и словил кайф. А сейчас пора и на работку.

— Ты работаешь? — Милли вытаращила глаза.

— Что-то вроде того. На заправочной станции. Иногда. Я уборщик. Кто-нибудь напачкает — я уберу.

— Да неужели? — Милли с сомнением взглянула на место за столом, где только что сидел Дэнни. В луже пролитого молока медленно раскисали хлопья кукурузы, комки каши образовали причудливый узор.

— Ага. Работенка паршивая, но на жизнь хватает. И мне, и маме. — Он опять усмехнулся. — Ну ладненько, я потопал. — С этими словами он забрал свой бумажный пакет с пожитками и вышел наружу.

Четыре человека в молчании сидели за столом и смотрели друг на друга.

— И это можно назвать отруском? — только и нашлась что спросить Милли.

В дверь спальни, где она сидела, постучали. Клер быстро выпрямилась, вытерла слезы и захлопнула тетрадку.

— Ты одета? Можно войти? — раздался голос Марка. Он вошел, прикрыл за собой дверь и с одного взгляда все понял. Через секунду Клер очутилась в его сильных объятиях, и слезы опять потекли по ее щекам. Она уткнулась ему в грудь, не в силах больше скрывать слабости, усталости и отчаяния и полностью доверившись человеку, который был сильнее ее. Первый раз в жизни она чувствовала, что это не выглядит глупо или стыдно.

Отплакавшись, она слегка отстранилась и вытерла лицо руками.

— Извини, я…

— Ш-ш-ш, — он вытащил салфетку из коробки на ночном столике и осторожно промокнул ее лицо, — тебе ничего не надо объяснять.

— Нет уж, позволь мне, если я намочила тебе футболку, объяснить, почему я это сделала. — Клер печально улыбнулась, провела руками вокруг мокрого пятна на груди у Марка и почувствовала, как исходящие от него спокойствие и уверенность наполнили все ее существо. Она принадлежала ему и зависела от него. Как же пусто было в сердце без этих чувств раньше. — Я должна выиграть RV, потому что от этого зависит, увижу ли я своего отца.

— Эйба? Я думал, он умер.

Не Эйба. Моего настоящего отца. Я нашла его несколько недель назад. Он был просто потрясен, когда я позвонила и сказала, что у него есть дочь. Все эти годы он даже не подозревал о моем существовании.

— Как это?

— После смерти Эйба я вынуждена была продать дом. Разбирая вещи на чердаке, я нашла шкатулку с мамиными вещами, которую никогда не видела прежде. В ней был дневник, мое свидетельство о рождении с фамилией отца и несколько писем. Любовных писем. Я обратилась в частное сыскное агентство, передала им всю информацию, которой владела, и через несколько недель они разыскали этого человека.