— Господи, да я и не собираюсь тебя оставлять. Ведь и у меня самой нет близких друзей. Но давай смотреть правде в глаза. — Она крепко и осторожно сжала плечи Кендал. — Кроме меня, последней ниточкой, связывающей тебя с Теннесси, остается твоя бабушка. Когда она умрет, возвращайся назад, в Шеридан. Навсегда, Кендал. Порви со всеми, включая и меня. Не насилуй свою судьбу.

Кендал отстраненно кивнула, раздумывая о преимуществах, вытекающих из совета подруги:

— Бабушка долго не протянет. Мне хотелось переехать сюда вместе с ней, но она отказалась покинуть свой дом. Эта разлука рвет мое сердце на части. Ты-то хорошо знаешь, что она для меня значит.

— Взаимно, — угочнила Рики Сью. — Бабушка по-настоящему тебя любит. И всегда — желала тебе только добра. Если ты будешь счастлива, то и она умрет умиротворенной. Это самое лучшее, чем ты можешь сейчас ей помочь.

Конечно, Рики Сью права, права на все сто. К горлу Кендал предательски подкатил комок:

— Ради Бога, Рики Сью, приемотри за ней.

— Я звоню ей ежедневно и приезжаю навестить дважды в неделю, как и обещала. — Она дружески пожала руку Кендал. — А сейчас мне бы хотелось вернуться на свадьбу и распробовать всякое шампанское и деликатесы. Возможно, я выбью еще один танец из этого фармацевта. Ты не находишь, что он в некотором смысле весьма привлекателен!

— Он женат.

— Ну и что? Подобные типы обычно питают слабость к таким, как я. — При этом она ничуть не стесняясь, похлопала себя по роскошной груди.

— Как тебе не стыдно!

— Извини, но это слово начисто отсутствует в моем лексиконе. — Самодовольно хихикая, она отстранила Кендал и распахнула дверь. — Я ушла. Хотя с удовольствием осталась бы и посмотрела, как ты управишься.

— С чем?

— Ну, как бы ты пописала в своем свадебном платье.

— Нет, все, благодарю вас, — ответила она продавцу.

Несмотря на холод и непогоду, покупатели просто заполонили супермаркет на Уолл-Март. Все торговые ряды были забиты товарными тележками, доверху заполненными всякой всячиной — от роликовых коньков до булавок.

— Сто сорок два доллара семьдесят семь центов. Как будете платить: наличными, чеком, в кредит?

— Наличными.

Молодой человек не обратил на нее никакого внимания. Просто одна из сотен посетительниц, прошедших сегодня через кассу. И если бы кто-либо позже поинтересовался, он вряд ли смог бы вспомнить или подробно описать ее внешность. Анонимность — как раз то, что ей необходимо. Прошлой ночью, лежа в кровати одной из палат городской больницы Стивенсвилла, она почувствовала смертельную усталость, которую не только никогда прежде не испытывала, но и представления о которой ранее не имела. Все ее тело ныло от боли и изнеможения, многочисленные ссадины, царапины и раны давали о себе знать сильнее, чем днем. Но несмотря на крайнее переутомление, она до утра так и не сомкнули глаз.

«Кто ты такая? Кто я?»

«Он мой муж».

Слова эти беспрестанно отдавались у нее в голове.

Уставившись в потолок, она повторяла их снова и снова, размышляя о том, не окажутся ли они пророческими. Сейчас повторять их уже ни к чему. Понятно, что его амнезия лишь временное явление. Поэтому, пока он пребывает в беспамятстве, необходимо извлечь максимум выгоды. Ее не оставляла надежда спасти себя и Кевина.

В особенности Кевина, так как все это проделано исключительно ради него. Любые усилия, даже самые рискованные, оправданны, если речь идет о судьбе ребенка.

Он буквально устроил настоящую сцену в больнице, когда ему сообщили об амнезии.