Подсев ближе, Сейхан впервые подала голос.

– Как вы познакомились с этой женщиной? – холодно спросила она.

Похоже, Хван Пак первоначально намеревался пропустить ее слова мимо ушей, но затем его глаза чуточку прищурились. Он пристально посмотрел на Сейхан, вероятно, впервые по-настоящему увидев ее. В его взгляде мелькнула подозрительность.

– Вы говорите так, словно… – запинаясь, выдавил он. – Как раз тогда… но это невозможно.

Грей подался вперед, привлекая к себе внимание ученого.

– Нам очень дорого обошелся этот час, доктор Пак. Повторяю вопрос дамы… как вы познакомились с Гуань-инь? При каких обстоятельствах?

Хван Пак разгладил лацканы пиджака, стараясь взять себя в руки. Лишь затем он заговорил.

– Когда-то она заправляла вот этим самым кабинетом, – сказал он, обводя взглядом роскошную обстановку. – Как «голова дракона» Коулуна, глава триады «Дуан чжи».

Помимо воли Сейхан вздрогнула, услышав это название.

Грей презрительно фыркнул.

– То есть вы хотите сказать, что Гуань-инь возглавляла китайскую триаду?

– Да, – резко подтвердил Хван Пак. – Гуань-инь единственная из женщин стала «головой дракона». Добилась она этого беспощадной жестокостью. Мне не следовало брать у нее в долг.

Он почесал обрубок пальца.

Это движение не укрылось от Грея.

– Она приказала отрезать вам палец?

– Нет, – поправил Хван Пак. – Она сделала это сама. Приехала из Коулуна с молотком и долотом. В переводе название ее триады означает «сломанная ветвь». У Гуань-инь это также фирменный знак, подстегивающий расплатиться с долгом.

Грей поморщился, мысленно представив себе это кровавое истязание.

Сейхан приходилось не легче. Учащенно дыша, она пыталась сопоставить подобную жестокость с той матерью, которая когда-то выхаживала голубя, сломавшего крыло. Но она чувствовала, что этот человек не лжет.

Однако Грея мучили сомнения.

– И как узнать, что эта женщина, возглавлявшая триаду, та самая, кого мы ищем? Какие доказательства вы можете представить? У вас с собой есть ее фотография?

В свой запрос, распространенный по всему миру, «Сигма» включила фотографию матери Сейхан, взятую из архивов вьетнамской тюрьмы, в которой та содержалась. Также был приложен перечень вероятных мест нахождения, к несчастью, охватывающий значительную часть Юго-Восточной Азии, а также составленное компьютером изображение того, как эта женщина может выглядеть сейчас, по прошествии двадцати лет.

Доктор Хван Пак оказался единственной рыбой, клюнувшей на эту наживку.

– Фотография? – Северокорейский ученый покачал головой. Он закурил еще одну сигарету, демонстрируя болезненное пристрастие к никотину. – Эта женщина никогда не показывается на людях. Только верхушка ее триады видела ее лицо. Если же ее случайно увидит кто-либо посторонний, он проживет после этого столько, что не успеет ничего никому рассказать.

– В таком случае как вы?..

Хван Пак потрогал себя за шею.

– По дракону. Я увидел его, когда она размахивала молотком… сверкая серебром, он болтался у нее на шее, такой же безжалостный, как и его обладательница.

– Вот такой?

Скользнув пальцем к воротнику, Сейхан достала свой собственный брелок в виде свернувшегося кольцом дракона. Фотография брелока имелась в досье «Сигмы». Талисман Сейхан был точной копией того, что носила ее мать. Образ оригинала запечатлелся в ее памяти, частенько всплывая в сновидениях.